Карла не спала и встретила меня так, словно уже и не чаяла увидеть. По её словам, она ждала лишь наступления утра, чтобы пойти в полицию, и я ощутила укол совести. Ведь можно было послать ей записку, но я не догадалась, попросту забыв о её существовании за всеми этими треволнениями.
Я послала её спать, но незадолго до полудня снова подняла и отправила в дом ди Ногара, справиться о здоровье молодого сеньора. Я должна была убедиться, что с ним всё в порядке, и мне пришлось приложить изрядное усилие, чтобы удержаться и не явиться туда самой. Карла вернулась довольно быстро и сообщила, что молодой сеньор болен, поэтому никого не принимает, но, по словам врача, опасности для его жизни нет, и я вздохнула с облегчением.
Вскоре выяснилось, что сходные опасения тревожили не меня одну. Через некоторое время ко мне пришёл лакей в цветах дома ди Ногара. Велев передать Андресу, что я дома, живая и здоровая, я не удержалась и спросила, как он там.
— Да сеньор Андрес ничего, только слабый очень, головы от подушки оторвать не может. Всё о вас спрашивает. Врачи только руками разводят, никак не могут понять, что с ним такое.
Ну да, точно так же они разводили руками, когда их спрашивали, от чего умерла Марсела Мачадо.
— Напугал он сеньора маркиза, — понизив голос, добавил лакей. — Тот весь вчерашний день места себе не находил. Ушёл сеньор Андрес, слова никому не сказал, а уже вечером его привозят — лежащим на улице нашли!
— Что же с ним случилось?
— Говорит, что шёл по улице, почувствовал себя плохо и упал. А больше ничего не помнит.
— Но он выздоровеет?
— Да, врач говорит, что отлежится, и всё будет в порядке. Рекомендовал уехать из города, здоровье поправить.
Пришёл мой лечащий врач, осмотрел мою спину, нахмурился, осмотрел ещё раз и сказал, что придёт завтра. Похоже, не поверил сам себе, и было отчего. Карла тоже недоумённо хмурилась, глядя, как я довольно бодро хожу по комнатам, хотя ещё вчера ползала, как сонная муха, и преспокойно сажусь в кресло.
А меня мучил страх. Спросить, успел ли Леонардо сделать то, что собирался, было не у кого, и оставалось лишь ждать, чтобы выяснить это опытным путём. Но прошло три дня, потом пять, а никаких ухудшений в моём самочувствии не произошло, и я вздохнула с облегчением. А на шестой день приехал Андрес.
Он появился на пороге, бледный до синевы, опираясь на трость, которую раньше терпеть не мог. Я вскочила и бросилась его усаживать.
— Да со мной всё в порядке, — слабо отмахнулся он. — Скажи лучше, как ты?
— Со мной тоже всё в порядке, Андрес, правда. А ты? Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, — он вымученно улыбнулся. — Я обманул тебя… Так получилось. Я, наверное, никуда не уеду.
— Я знаю. Андрес… Пожалуйста, не пугай меня так больше. Я тебе благодарна, ты даже не знаешь, как, но пойми, без тебя мне ничего не нужно. Я не смогла бы танцевать, зная, что танцую буквально на твоём трупе.
— Ты знаешь? — тихо спросил он.
— Да, знаю. Леонардо мне во всём признался.
Андрес отвернулся.
— А ведь я просил его ничего тебе не говорить…
— Я сама догадалась. Он признался, когда я спросила его прямо. Ты сам себя выдал, когда написал отцу так, что он кинулся тебя искать — в том числе и ко мне.
— Я не мог… исчезнуть, ничего ему не сказав. А что было дальше? Когда ты догадалась?
— Я тоже кинулась тебя искать, прямо в Оперу. Леонардо почти не запирался.
— И ты…
— И я отказалась.
Андрес долго молчал, всматриваясь в моё лицо.
— Анжела, — наконец сказал он, — выходи за меня замуж.
— Андрес… Ты серьёзно?
— Более чем. Из-за меня ты потеряла всё. Я хочу… Я попытаюсь восполнить тебе твои потери.
— Но для этого не обязательно на мне жениться.
— Анжела, — с неожиданным жаром произнёс он, — я хочу на тебе жениться, потому что я тебя люблю. Я много думал… Всю прошедшую неделю я только и мог, что лежать и думать. Я побывал на краю пропасти, от которой меня спасла ты, и теперь я понял — у меня нет ничего и никого дороже тебя. И что главное в жизни — это чтобы рядом была любимая женщина, и чтобы она была счастлива. А всё остальное — карьера, власть, богатство, дворянская честь эта дурацкая… Это всё такая чепуха. Пойми я это раньше, я бы женился на тебе сразу. Если бы ты этого захотела, конечно.
— Но я — всего лишь танцовщица, а ты…
— Покажи мне закон, в котором сказано, что я не могу жениться на танцовщице!