— Что ее шокировало в той женитьбе? Питала надежду покорить сердце популярного певца?
— Нет, Антон Игнатьевич, Вика не так глупа, чтобы мечтать о несбыточных иллюзиях. Просто это была романтическая девичья любовь к эстрадному идеалу, который на самом деле оказался совсем не идеальным.
— Вы тоже осуждаете подобные браки?
— Господи, любая нормальная женщина не скатится до такого маразма, чтобы на глазах у всего света зарегистрировать брак с юнцом, годящимся в сыновья.
— Однако женщины в летах не так уж редко выбирают именно молодых любовников, — с намеком сказал Бирюков.
Лицо Аллы Аркадьевны, будто от смущения, слегка зарозовело:
— Ой, ну это же разные вещи. Любовник нужен, извините за цинизм, для плотских удовольствий, и его обычно не афишируют. А мужа не скроешь от людских глаз.
— Словом, лично вы на такой поступок не отважились бы?
— Я не из робкого десятка, — мило улыбнувшись, увильнула от ответа Солнышкина.
— Как говорится, от сумы да от тюрьмы не зарекайся? — тоже улыбнулся Бирюков.
— Вот именно.
— Внешне, скажу без преувеличения, Вика очень привлекательна. Поклонники не осаждали ее?
— Когда жила в Новосибирске?
— Да.
— Поклонников хватало, но она относилась к ним сдержанно. Одни, по ее мнению, были слишком нахальны, другие — «тюфяки», третьи — глупы, как пробки. Проще говоря, Вика — девочка на редкость разборчивая. Боюсь, как бы с ее непомерными запросами старой девой не осталась. Учеба Вике дается легко. Школу закончила на пятерки и без всякой протекции могла бы поступить в самый престижный институт.
— Вместо этого поступила в провинциальное медучилище, где готовят заурядных фельдшеров. Почему?
— Знаете… Мечта Вики с детских лет — стать хорошим доктором. После школы хотела поступать в медицинский институт, но я убедила ее начать вхождение в медицину, что называется, с азов. Это, естественно, удлиняет путь, зато впоследствии дает большие преимущества перед теми, кто без жизненного опыта сразу взмывает вверх. Я сама так начинала. Сначала получила диплом в техникуме кооперативной торговли. Три года проработала от души и уж затем поступила на заочное отделение торгового института, который закончила с отличием. Теперь в коммерции для меня секретов не существует.
— Вы уроженка Новосибирска?
— Нет, родилась я в Юрге Кемеровской области. Папа — майор, ракетчик, служил там на полигоне. Потом по каким только гарнизонам мы с ним не мотались!.. За семь лет в четырех школах училась. В Новосибирске я заканчивала восьмой класс, когда стала жить у бабушки. Папа рано умер. От постоянного общения с ракетами подцепил лейкемию. Через пару лет после его смерти, видимо, от безысходной тоски скончалась мама. Бабушка тоже уже пятый год как умерла. Из всего семейства осталась я да Вика.
— А муж?.. — будто ничего не зная, спросил Бирюков.
— Муж объелся груш, — улыбнулась Алла Аркадьевна и огорченно вздохнула: — Бросил он меня с малолетней дочерью, оставив в наследство лишь фамилию.
— Вертопрах оказался?
— Наоборот, чрезмерно серьезный юрист. Работал в областной коллегии адвокатов, теперь — в Управлении по борьбе с организованной преступностью. Причина развода самая банальная. Не сошлись характерами. Честно говоря, Игорь Солнышкин — мужик порядочный. Не пропустил ни одного дня рождения Вики. Каждый год, приносит ей хоть и скромные, но подарки. Настойчиво предлагал алименты. Я категорически от них отказалась.
— Почему?
— Не хочу мелочиться. Обеспечиваю себя и дочь с избытком. А у Игоря в новой семье трое детей, один другого меньше. Зачем отнимать у малюток какие-то крохи? Совесть не позволяет этого делать.
— Выходит, Вика и без отцовской дотации ни в чем не нуждается?
— У нее минимальные запросы. Разумеется, на одну училищную стипендию нынче и неделю не протянуть. Поэтому в местном Сбербанке я открыла Вике счет на три миллиона рублей с ежемесячной выплатой дохода. Таким образом, каждый месяц она имеет неплохой приварок. Могла бы увеличить сумму и вдвое, и втрое, но Вика говорит, что ей и этого хватает за глаза.