— Но вам не нужно желать чего-то настолько же экстремального, — продолжает лектор. — Есть множество Демонов, которых подчинить проще, так что вы не обязаны заходить так далеко.
Какое извращение может заходить НЕ ТАК ДАЛЕКО как оральный секс? Я не могу даже представить!
Лектор прочищает горло.
— И это второе ограничение современного чародейства. Демоны высоких рангов сильнее погрязли в пороке, они более извращённые. Даже если ваша чистота способна привлечь в ритуал великого Демона, крайне опасно переусердствовать с его рангом. Будьте консервативны! Оценивайте риск того, что ваше невыразимое желание окажется выразимым! Хоть мы и мечтаем о силе, которую может даровать подчинённый Герцог Ада, такая попытка неизбежно закончится вашей потерянной душой. Нет такого смертного, который мог бы желать чего-то настолько ужасного, чтобы шокировать Демона, так глубоко погрязшего в пороке… что-то не так, девушка под вуалью?
АХА ХА ХА ХА ХАХАХАХ АХА…
— Я в порядке, — говорю я. — Хи-хи.
Глава 7. Неужели даже я посмею?!
Я ныряю в предмет Демонического Чародейства с энтузиазмом, который я никогда не проявляла по время моего обучения на Земле. Простите меня, старые учителя. Если бы я тогда пыталась хорошо учить ваши уроки, то я бы не получила суперсилы.
Каждое утро охранники сопровождают меня в Колледж Дьяволизма, при Университете Города Порока. Днём я возвращаюсь во дворец Визиря.
Еда во дворце остаётся вполне приемлемой. Массаж в ванной — новая роскошь, которой я наслаждаюсь. Когда девицы-кошечки полностью одеты в местный вариант костюмов служанок, их рейтинг повышается до 6 из 10.
Но, видимо, больше тут особо нечем наслаждаться, даже будучи Порочной Императрицей. Культурные люди посещают выступления музыкантов, но пройдёт веков пять, прежде чем кто-то здесь сможет исполнять электронную музыку.
Я задаюсь вопросом, можно ли найти в этом мире то немногое, что хочет некая девочка с Земли. Тут ни за какие деньги не купить Playstation. Я бы серьёзно обдумала продажу души, ради того, чтобы снова обрести интернет.
Тем не менее, мне придётся в этом мире остаться, это факт. И быть Порочной Императрицей всё-таки лучше, чем крестьянкой.
Почему я размышляю об этом? Потому, что пусть мне и сказали, что я стану Императрицей с вероятностью в сто процентов, суметь остаться Императрицей надолго — совсем другой вопрос. Ещё один вопрос — попытается ли Порочный Визирь со своими друзьями управлять новой Императрицей за сценой. ”Если они дадут тебе власть, то могут и забрать” — очевидная мысль.
Так что, если я всё-таки решила стать Императрицей… значит надо копить преимущества.
Что возвращает меня к теме Колледжа Дьяволизма.
— Демон самого высокого ранга, который когда-либо заключал контракт современного типа, — говорит женщина-преподаватель, — это Барон греха Гордыни. Но был ли это самый сложный Демон, когда-либо подчинившийся контракту? Не был, потому что существуют более сложные цели, чем Демоны Гордыни. Будучи управляем грехом Гордыни, такой Демон с большей вероятностью откажется выполнять извращения. Таким образом, связать контрактом Большого Демона Алчности сложнее, чем Барона Гордыни. Так как связанные контрактом Демоны других грехов более редки, их силы пользуются большим спросом. Тем не менее, — щёки женщины пылают, но она заставляет себя продолжить, — я хотела бы предостеречь вас: чтобы осмелиться на такое, вы должны быть настолько извращённым, что люди перестанут считать вас человеком.
Робкая маленькая Кири дрожит, услышав это — так выглядит со стороны Югано Юки, сдерживающая смех.
— Когда-то был чародей подчинивший Большого Демона Зависти. После смерти, в его завещании нашли указания, где разыскать рабочие записи. Человек, которых обнаружил бумаги, чуть не сжёг их, но суть метода дошла до инструкторов этой школы, — лектор берёт паузу. — Каждому в этой комнате, кто думает, что не сможет вынести это ужасающее откровение, лучше выйти. Прежде чем… прежде чем я произнесу это.
Две трети учеников встают и покидают комнату.
— Кири-чан… вы не хотите уйти? Вам правда лучше это не слышать. Иногда людям становится от этого плохо.
Кири-чан качает головой под вуалью.
— Тогда, — женщина сглатывает, — суть в том… что тот человек желал вставить свою штуку в… в другое отверстие. Не в рот… в другое другое отверстие.
Услышанное вызывает у аудитории скорее озадаченность, чем ужас.