Бобби собрал ее, положил на ступеньки и вцепился руками в гладкую кромку бассейна.
Глава 24
– Моя мама и отчим уехали.
Кайл тронул пикап с места, и, пока они ехали по центральным пустынным улицам, Робин ощущала трепет в предвкушении чего-то необычного.
– Я люблю тебя, – прошептал он. – И хочу быть с тобой.
Робин знала, что это так, чувствовала по его взгляду. И когда они подъехали к его дому, позволила ему провести себя внутрь.
В доме было темно, и Кайл по пути зажег пару светильников, так что теперь кухня и небольшая комната были тускло освещены. Потом он включил проигрыватель дисков, зазвучали чувственные ритмы медленного хард-рока. Взятый напрокат смокинг был уже как бы не к месту в этой причудливо декорированной комнате.
Робин подошла к окну, выходившему на залитое лунным светом поле для гольфа. Длинная лощина была белой от снега. Кайл подошел сзади и обнял ее.
– Ты такая приятная, – пробормотал он, затем медленно повернул ее к себе.
Они начали двигаться в такт музыке. Кайл нежно поцеловал ее, потом его руки скользнули по спине Робин вниз, и их тела соприкоснулись. А когда Робин обхватила его руками, нежность превратилась в потребность. Поцелуй стал более жарким, их языки сплелись. Кайл обхватил ее круглую попку, подтянул Робин повыше на себя и со стоном задвигал бедрами, чтобы она почувствовала, как он возбужден.
– Позволь мне заняться с тобой любовью, Робин.
Ей хотелось быть как можно ближе к нему, хотелось чувствовать, что он любит ее и лелеет, но она плохо понимала, как этого достичь. Кусая губы, Робин взглянула на него.
– Я не знаю, Кайл.
Он погладил ее по руке.
– Мы будем делать только то, что ты сама захочешь. Как только ты мне скажешь «стоп», я прекращу.
Они стояли лицом к лицу, и Робин молчала, не зная, как сказать «да», но понимая, что она этого хочет. Каждый раз, когда Робин возвращалась домой после их возни в его грузовичке, она неизбежно ощущала неудовлетворенность. Он доводил ее до такого состояния, что ей все время хотелось большего, хотелось зайти дальше. И уже не один раз, сказав маме, что едут в гриль-бар, они уезжали к реке и парковались в каком-нибудь уединенном месте.
В позапрошлую субботу Кайл полез рукой в ее трусики, а потом засунул палец глубоко в нее, и Робин хотя и хотелось еще, но в то же время она не могла сдержать слез.
И когда Кайл заметил эти слезы, он обнял Робин и сказал, что не будет ее торопить. Ведь у них впереди море времени. Но сегодня, когда он повел ее на бал, хотя ему совсем не хотелось туда идти, Робин должна была каким-то образом показать ему свою любовь.
Как будто догадываясь о ее мыслях, Кайл придвинулся к ней, положил руку ей на талию, а потом его ладонь скользнула под лиф ее платья и поползла вверх.
Робин затаила дыхание, затем закрыла глаза, не останавливая Кайла, пока его ладонь продвигалась все выше и, наконец, легла на ее грудь. Она ощутила судорожный выдох Кайла, почувствовала, как он встрепенулся, когда и другая его рука проникла под бархат и поползла вверх, собирая на запястье складки ткани.
– Подними руки, Роб, – пробормотал он, щекоча губами ее шею.
Она сделала, как он просил. Правильно она поступала или нет, но Робин подняла руки, позволив ему стащить верхнюю часть наряда через голову. Ткань была отброшена в сторону, и теперь Кайл благоговейно взирал на Робин. Может быть, он и привык к близкому общению с девушками, но у Робин не было сомнений, что ее вид восхитил его. Она прониклась незнакомым ощущением силы, которое быстро сменилось удивлением, когда он стянул с себя смокинг и рубашку.
У него была широкая атлетическая грудь с хорошо развитой мускулатурой. Ей хотелось прикоснуться к нему, но она не могла решиться, пока он сам не обнял и не прижал ее к себе. Кайл расстегнул ее бюстгальтер, и Робин в панике приникла к нему, вцепившись в его руки и испытывая слишком сильное смущение, чтобы отступить от него.
– Шшш, – прошептал он, отстраняя Робин от себя. Бюстгальтер упал на его согнутые руки. – Все в порядке.
Плавным движением руки Кайл отбросил черные кружевные чашечки. Его глаза были прикованы к телу Робин, и грудь его начала вздыматься. Потом Робин почувствовала его ладони. Кайл едва касался ее кожи, когда они заскользили по ее соскам. Те сразу напряглись, превратившись в твердые бутончики, и Робин ощутила, как вспыхнули ее щеки.
Кайл зачарованно следил за ней и вдруг большими пальцами начал выводить круги вокруг сосков, и смущение Робин прошло, вытесненное чем-то горячим и толкающим изнутри. Она хотела, чтобы он трогал ее. И когда он протянул руки ей за спину, чтобы расстегнуть юбку, она сама помогла ему.
Несколько минут они стояли там, в комнате, он – в брюках, она – в тонких узеньких трусиках, остальная одежда беспорядочной кучей валялась на полу. А за окном была темная ночь. Взяв ее за руку, Кайл попятился назад, пока не уперся в огромный кожаный диван. Он сел, и его голова оказалась на уровне ее груди.
– Кайл? – спросила Робин дрожащим голосом и ахнула, когда его губы сомкнулись на одном из ее сосков.
Ее пальцы инстинктивно вцепились в его волосы. Одним быстрым движением он стянул с подушек меховое покрывало и бросил его на пол. Затем лег на спину и потянул на себя Робин. Она лежала на его груди, а он обнимал ее и гладил по спине. Кайл согнул ноги в коленях и обхватил бедра Робин, бормоча ей в волосы нежные слова.
Они поцеловались, потом перекатились на бок. Он провел рукой по ее груди, затем опустил руку вниз, скользнув ладонью в тепло меж ее ног. Робин инстинктивно затаила дыхание, но он начал кругообразно гладить ее, распаляя в ней желание.
Их объятия стали еще более пылкими, и Кайл стянул свои великолепные шерстяные брюки. На нем были белые боксерские трусы, которые бугрились от его возбужденного члена.
Крепко держа Робин, он снова перекатился и оказался на ней. Их ноги переплелись, руки Кайла оказались между мехом и ее спиной. Он крепко прижимал ее к себе, выгибая свое сильное тело, двигаясь в ритме, от которого у Робин гудело все тело. Вскоре они стали задыхаться.
– Я хочу тебя, Роб. Хочу ощутить тебя на вкус. Впитать тебя всю. Забыться в тебе.
Кайл легко снял с нее трусики, потом свои. И они снова легли, их обнаженные тела сплелись. Он приподнял ее колени и улегся между ее бедер. Робин чувствовала себя одновременно и юной, и взрослой, разрываясь между этими двумя ощущениями. Потребность прижиматься к Кайлу была неудержимой, а когда она чувствовала, как он прижимается своим возбужденным естеством к ее сокровенному месту, то понимала, что ее жизнь может измениться навсегда.
Память услужливо раскрутилась назад.
«Лишь одно мгновение способно навсегда изменить твою жизнь. Мгновение, которое нельзя потом стереть».
Слова ее мамы.
– Кайл? Ты действительно любишь меня?
Время остановилось, замерло, застыло для нее, пока он приподнимался над ней.
– Ты же знаешь, что люблю, Робин. Люблю, как никого в своей жизни никогда не любил. – Он наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб. – И буду всегда любить тебя.
Глава 25
– Люби меня, – прошептала она.
С широко раскинутыми руками, вцепившимися в бортики бассейна, Бобби, словно орел в бреющем полете, парил над лежавшей на пологих ступеньках Лейси. Все ее тело было под водой, вода доходила ей до подбородка. Он никак не мог добраться до нее своей страждущей плотью и только вздрагивал от бесплодных усилий.
– Лейси, – хрипло пробормотал Бобби и поднялся, приняв вертикальное положение.
Его движения в воде были замедленными, как во сне. Он провел руками по ее голеням и, придвинувшись ближе, согнул ее ноги в коленях, приподняв их повыше. Лейси ощущала на себе его горящий взгляд, когда он повел ладонью по нежной коже внутренней части ее бедра вниз и его пальцы нащупали потайные складки, прикрывавшие вход в ее самое сокровенное место. Бобби осторожно раскрыл их жесткими подушечками больших пальцев.