Ничего.
Таннер.
Суровый, хромой смотритель, со шрамами и горячими, игривыми руками. Человек, который пожирал меня, словно был голоден, а затем растворился в ночи, как какой-нибудь древний призрак.
Он ушел.
Покинул меня.
— Может быть, он уехал навестить родственников. Или на рыбалку. Возможно, его сбил автобус…
Я поднимаю руку, прерывая Оливию. У моей сестры добрые намерения, но эта мысль совсем не утешительная.
— Не надо. Пожалуйста.
Я откидываюсь на спинку своего шезлонга, втиснутого рядом с ее креслом на нашем балконе.
— Даже не произноси этого.
— Хорошо, — бормочет она. — Прости. В любом случае, этого никак не могло бы случиться. И даже если так, давай посмотрим правде в глаза, автобус бы пострадал намного сильнее…
— Лив, — я сверлю сестру взглядом. — Прошу. Хватит.
Я не хочу показаться сварливой, но даже после того, как он меня бросил, я все еще чувствую его между ног, и мысль о том, что Таннеру может быть больно, просто невыносима.
И каждый вечер, когда он не появляется у бассейна… Я в растерянности.
Вдруг с ним что-то произошло?
Или… наоборот, ничего не произошло? Что, если он просто жалеет о том, что мы сделали?
Я ни о чем не жалею.
Крепко обхватив себя руками за талию, смотрю на поверхности крыш. Таннер прикасался ко мне так, словно я была его единственным спасательным кругом. Будто бы он умер, если бы не смог быть достаточно близко.
Я никогда не пожалею об этом.
Поздно ночью, когда я совсем одна, завернутая в свои изношенные простыни, я ощущаю, как мое тело ноет при воспоминании о нем. На мне остались отпечатки ладоней, и когда я закрываю глаза, то представляю, как они светятся в лунном свете. Это не синяки и те восхитительные отметины, которые он оставил на моем плече и бедрах. Они словно под кожей, и когда я прикасаюсь к ним кончиками пальцев, то испытываю дрожь, воспоминая о его прикосновениях.
Нет. Это нечто более глубокое.
Я принадлежу ему.
Принадлежу Таннеру.
Но, возможно, я все-таки ему не нужна.
Я фыркаю и начинаю грызть ногти, а моя сестра продолжает болтать рядом со мной.
На шестой день я ощущаю его присутствие.
Знаю, это звучит безумно. Но не могу это объяснить.
Я не вижу широких плеч и не слышу его низкого голоса. Нет разницы между здесь и сейчас и тем, что последует дальше, но каким-то образом я знаю, что он рядом.
Я останавливаюсь в коридоре где расположен аквариум, сжимая в руках метлу. Я подметаю и прибираюсь после утренней суеты, но когда оглядываюсь, то вижу, что нахожусь здесь одна. Рыбы кружатся в аквариумах, расположенных вдоль коридора, а призрачный голубой свет разливается по темным плиткам.
— Таннер?
Я жду, но остаюсь без ответа. Слышно лишь бульканье в аквариуме и гудение электричества. Я прикусываю губу, жду еще немного, но через некоторое время опускаю метлу обратно на пол и продолжаю мести.
Тишина.
Шелест метлы дает мне время подумать. Я опускаю голову и прячу свои покрасневшие щеки.
Он действительно здесь?
Неужели я все-таки схожу с ума?
Бирюзовая рубашка-поло прилипает к моей коже, и по телу пробегают мурашки. Внезапно я становлюсь такой чувствительной, мое тело гудит, словно наэлектризовано, и до меня доходит осознание.
Таннер здесь.
Я сжимаю бедра вместе, морщась от тупой боли между ног. Моя киска пульсирует в ответ на его присутствие. Я склоняю голову, подметаю плитку и больше ничего не говорю.
Он не хочет разговаривать?
Отлично.
Позже я ощущаю его присутствие в прачечной нашего жилого комплекса. Это подвальное помещение, заставленное грохочущими белыми машинами и заваленное брошенными носками, о которых забыли. Обычно я ненавижу заходить сюда из-за ощущения, будто ты спускаешься под землю, и я никогда не забываю, что здесь только один выход. Что кому-то будет достаточно легко выследить меня и заманить в ловушку.
Я склоняюсь над своей машиной, засовывая рабочие рубашки и запасной русалочий хвост поглубже в барабан, когда тихий скрежет заставляет меня подпрыгнуть и обернуться.
Мое сердце бешено колотится.
Я быстро оглядываю полутемную комнату, но никого нет. Лишь мое прерывистое дыхание и грохот машин. Я нащупываю ключ от квартиры, сжимая его костяшками пальцев, и смотрю на дверь до тех пор, пока у меня не появляется сухость в глазах.
Боже.
Я такая уязвимая. Мне следовало взять с собой сестру.
— Кто там? — мой голос срывается.
Я нервничаю.
Раздается еще один слабый скрип. Затем тишина.