Ох.
Ты на работе, черт возьми.
Дыши.
Я снова натягиваю хвост и закрепляю его дрожащими пальцами. Везде, где я касаюсь кожи, вспыхивают мурашки. Я попаду в ад, потому что не могу удержаться и — прежде чем выйти из раздевалки — провожу ладонями по верху бикини, такому мягкому, что это прикосновение едва ощутимо. Я шиплю сквозь зубы от того, какая я чувствительная — как мои соски твердеют, напрягаясь под тканью.
Твердеют для него.
— Отлично.
Лучше подождать здесь еще несколько минут. Поистине дьявольская мысль проносится у меня в голове — что я могла бы прикоснуться к себе прямо здесь, в этой шумной раздевалке, и представить, что мои руки — его.
Хотя, это плохая замена. У него грубые кисти, с огрубевшими пальцами, квадратными костяшками и мозолями.
Они идеальны.
Он идеален.
Когда мое тело достаточно успокоилось, я с облегчением возвращаюсь в аквариум и ныряю в прохладный резервуар.
В воде мимо меня проносятся рыбки, большой голубой омар неторопливо скользит по гальке внизу, и мои горящие щеки загораются, когда я улыбаюсь и машу маленьким детям через стекло.
Я стараюсь дышать ровно, чтобы дыхание выглядело естественным. Втягивая воздух, я кружусь колесом.
Детям это нравится. Они прыгают и машут, показывают пальцами и болтают, их маленькие рты беззвучно шевелятся за стеклом.
Я плохо вижу. У меня получается открыть глаза под водой, но все как в тумане. Должно быть, именно из-за этого мне кажется, что я вижу его. Мой измученный горем мозг галлюцинирует о смотрителе, его размытый силуэт фигурирует за стеклом. Я так сильно тоскую по нему, что представляю его перед своими глазами.
Потому что, когда я выныриваю на поверхность — мое сердце бешено колотится в груди — я вытираю лицо и смотрю вниз, на толпу, но его там нет.
Возможно, я сошла с ума.
Вчера он не захотел со мной разговаривать.
С какой стати ему быть здесь?
Четыре
Таннер
Это было ошибкой. У меня, черт возьми, нет никакого права находиться здесь и красть кусочки информации о жизни девушки из бассейна. Не то чтобы я это планировал — я не такой уж подонок. Но когда этим утром я увидел, как она несется через двор, перекинув через плечо какую-то странную блестящую тряпку, мне вдруг захотелось догнать ее.
Мне нужно было донести до нее, что вчера я не собирался ей грубить. Не желал, чтобы ее пухлая нижняя губа задрожала. И ни в коем случае не хотел огорчать ее, даже на секунду, и осознание того, что я это сделал, съедает меня изнутри.
Поэтому я решил поговорить с ней.
Сказать, что мне жаль, и покончить с этим.
Но к тому времени, как я, прихрамывая, вышел вслед за ней на тротуар — воздух дрожал от жары — она была уже слишком далеко. Ее милая попка покачивалась в шортах, когда она шла, сланцы шлепали по тротуару, и у меня пересохло во рту.
Несмотря на хромоту, я старался бежать все быстрее, кряхтя от боли, но прежде чем я догнал ее, она свернула с дороги к аквариуму. И я просто…
Я должен был узнать.
Чем она занимается. Нравится ли ей это. Думает ли она когда-нибудь обо мне также, как я.
Вот и все.
Вполне логично, что она одна из тех актрис-русалок. Ей подходит все это, от светлых блестящих волос до жемчужно-розовых ногтей. И у нее неплохо получается — это видно по тому, как дети улыбаются и показывают на нее пальцами, как они теснятся поближе к стеклу, пытаясь прикоснуться к ней.
Я понимаю, что они чувствуют. Мысленно я тоже прижимаюсь к этому стеклу.
Хорошо, что этого не происходит на самом деле. Что у меня еще сохранились остатки здравого смысла, потому что внутри аквариума ее взгляд, кажется, зацепился за меня. Она вглядывается внимательнее, щурясь сквозь воду, из ее носа вырывается поток пузырьков.
Она увидела меня.
По моей спине стекает струйка пота.
Нет, нет, я не готов к этому.
Если она увидит меня здесь и узнает, как сильно я привязался к ней… Я, с моей бородой, шрамами и габаритами.
Она будет в ужасе.
Нет. Я не могу напугать ее снова.
Я отхожу от толпы, окружившей аквариум, и, прихрамывая, укрываюсь в тени. Элси выплывает на поверхность и высовывает голову над краем аквариума, высматривая меня.
Я прижимаюсь спиной к стене, тяжело дыша.
Через долгую минуту, когда дети начинают звать ее, она качает головой и снова уходит под воду. И я остаюсь стоять неподвижно, мое сердце бешено колотится в груди, а стыд и страстное желание скапливаются у меня внутри.