Грета слала телеграммы отцу, умоляя позволить ей вернуться в Данию. «Путешествовать морем опасно», – возражал тот. Тогда она требовала, чтобы мать отпустила ее в Стэнфорд вместе с Карлайлом, однако миссис Уод отвечала, что из всех учебных заведений страны Грете не подойдет ничего, кроме одного из колледжей «Семи сестер»[13] на заснеженном Востоке.
– Я совершенно раздавлена, – призналась матери Грета.
– Не драматизируй, – сказала миссис Уод, занятая другими делами: нужно было распорядиться, чтобы под зиму заново засеяли лужайки и клумбы с маками.
Как-то раз Акико осторожно постучала в дверь Гретиной комнаты и, не поднимая глаз, протянула ей рекламный листок.
– Прошу прощения, – пробормотала горничная и, клацая деревянными сандалиями, засеменила прочь.
В листке сообщалось об очередном собрании членов Общества искусств и ремесел Пасадены. Представив местных художников-дилетантов с их «парижскими» палитрами, Грета выбросила листок. Она раскрыла альбом, но так и не придумала, что бы нарисовать.
Неделю спустя Акико вручила ей другой такой же листок.
– Прошу прощения, – пискнула она, прикрывая ладошкой рот. – Я думаю, вы это любить.
И только после того как Акико принесла третий листок, Грета решила посетить собрание.
Общество искусств и ремесел проводило встречи в бунгало, расположенном среди холмов над Пасаденой. На прошлой неделе желтый, как подсолнух, горный лев, притаившийся на сосне в конце дороги, спрыгнул с дерева и утащил соседского младенца. Ни о чем другом члены Общества говорить не могли. Позабыв о заявленной теме дискуссии, все обсуждали, как бы выглядела фреска, отображающая эту сцену.
– Можно назвать ее «Прыжок льва!», – предложил кто-то.
– Почему бы не выложить сюжет мозаикой? – послышался другой голос.
Общество состояло в основном из дам, хотя несколько мужчин все же присутствовало, большинство из них – в мягких фетровых беретах. После того как было принято решение общими силами создать картину и передать ее городской библиотеке в качестве новогоднего подарка, Грета потихоньку пробралась в дальний угол помещения. Она не ошиблась.
– А вы не участвуете? – поинтересовался у нее какой-то мужчина.
Им оказался Тедди Кросс, молодой человек с бледным лбом и длинной, наклоненной влево шеей, который предложил уйти с собрания и заглянуть в его студию керамики на Колорадо-стрит, где в печи для обжига день и ночь горели ореховые поленья. Тедди Кросс с накачанными мышцами правой ноги, постоянно жавшей на педаль гончарного круга. Тедди Кросс, который после Рождественского бала дебютанток в охотничьем клубе «Долина» стал мужем Греты и незадолго до окончания Первой мировой войны умер у нее на руках.
Он стал вторым мужчиной, завоевавшим любовь Греты. Она любила Тедди за его узкогорлые вазы из белой глины и молочного стекла. Любила его спокойное, поросшее колючей щетиной лицо и то, как он приоткрывал рот, окуная свои горшки и кувшины в глазурь. Родом из Бейкерсфилда, он был сыном фермеров: отец и мать выращивали клубнику. С детства он постоянно щурился, и из-за этой привычки в уголках его глаз рано пролегли морщинки. Он часто расспрашивал Грету о Копенгагене, столичных каналах и короле, но никогда не комментировал ее слова, и его лицо, за исключением век, сохраняло неподвижность. Она рассказала ему об известном пейзажисте, влюбленном в нее, однако Тедди и на это ничего не ответил, лишь молча посмотрел. За всю жизнь он не выезжал восточнее пустыни Мохаве и лишь раз побывал в одном из богатых особняков на бульваре Ориндж-Гроув – и то когда ему заказали плитку для облицовки каминов и полов на спальных верандах.
Грета обожала ходить с ним на свидания, водить в павильоны на теннисных кортах Пасадены, где той осенью устраивали обеды с балами, прогуливаться в его компании перед девицами из охотничьего клуба, словно показывая, что она не такая, как они, уже нет, ведь она как-никак жила в Европе. Грета сама решала, прокатиться ли ей в фургоне развозчика мяса или взять в кавалеры гончара.
Вполне ожидаемо, миссис Уод отказалась принимать Тедди Кросса у себя в доме, но это не помешало Грете возить его по всей Пасадене или вместе с ним навещать скучных подруг – Генриетту, Маргарет и Дотти-Энн – в их тенистых садах. Девушки не возражали против общества Тедди, то есть на самом деле, как поняла Грета, попросту его игнорировали. Его керамика пользовалась таким спросом, что Грета даже обнаружила некоторый светский шарм в том, как Тедди являлся на званые вечера с остатками глины под ногтями. Ее мать, часто повторявшая на обедах с балами, что не раздумывая готова оставить калифорнийскую terra infirma[14] ради «старушки Европы», на публике всегда любезно похлопывала Тедди по руке, что приводило Грету в ярость. Миссис Уод знала: если она на глазах у всех продемонстрирует свое истинное отношение к Тедди, скандальная новость тут же появится на страницах «Америкэн уикли».
13
«Семь сестер» (англ.