Между тем учёба моя шла не плохо. С пятого класса ко мне начали приходить новые учителя. Но они приходили не столько учить меня, сколько, пожалуй, на жизнь свою жаловаться. Кто-то страдал от нагрузки работы, кто-то предпочел бы поспать, чем идти ко мне обучать «Бог знает зачем». У кого-то проблемы с семьей. У кого-то с начинаем любовных отношений.
Все эти беседы научили меня большему, чем книги. Мои учителя в шутку называли меня «психотерапевтом». Просто я их слушала, и поддержку моральную оказывала, которую они от меня, в принципе-то и ожидали. Так же с пятого класса в моей жизни появились «одноклассницы». Я только числилась в их классе, но не училась с ними. Даже учителя приходили ко мне другие, не относящиеся к «моему» классу. Поэтому этих девочек я по праву назову — подругами. Они и были мне настоящими подругами, часто мне звонили. Рассказывали про учебу, про семейные проблемы и, конечно, про первую любовь. Рядом с ними я забывала о своей грусти. Они были радостные и всегда устраивали веселье. А, повзрослев немного, стали меня брать на улицу. Гуляя по городу, мы дурачились так, что прохожие оборачивались. Танцы и песни сопровождали нас. Это были одни из самых ярких моментов в моей жизни.
Еще в моей жизни были двое мальчиков, которые сделали мое детство светлым, несмотря на серую реальность бытия. Это были соседские мальчишки. Судьба нас свела в новом доме, куда мы переехали с семьей летом 1993 г. А соседи появились в канун нового 1994 года. В новогоднюю ночь в нашу квартиру раздался звонок. На пороге стояли мужчина с женщиной и двое мальчишек — Алексей и Максим.
Оба были старше меня, но ненамного. Алексей был неисправимый оптимист, в то время как Максим был тихоней. Скромность и гордая осанка — были его основой. Мы очень быстро сдружились. И наши родители между собой тоже. Почти каждый вечер мы гостили друг у друга, а иногда делились на «пары», например; родители наши у нас, а мы с ребятами у них, и наоборот. Мальчикам, особенно Лёше, очень не нравилась моя грусть. А потому, он часто что-то такое придумывал, что не удерживало меня от смеха. То показывали мне представления, вроде «цирка», то игры устраивали, а когда ничего делать не хотелось, Алексей всегда находил способ вызвать мою улыбку на лице. К примеру, он мог исподтишка дергануть мою длинную косу и как бы невзначай приговаривал: «Это не я! Не смотри так, говорю — не я, может, призрак явился?». А бывало, ни с того; ни с сего опрокинет меня на пол и давай щекотать. Да, было время…
Но всему хорошему однажды наступает пора заканчиваться. Они переехали в другой город, где и живут сейчас. Несколько лет мы с Лешей созванивались и переписывались. Поехав с отцом в отпуск, я попросила заехать к нашим бывшим соседям, так как было нам по пути. Мне тогда было пятнадцать лет. До отпуска с отцом, я ездила с мамой в Москву. Это было в январе. Маме посоветовали знакомые обратиться в «научно-терапевтический центр профилактики и лечения психоневрологической инвалидности».
Когда я туда ехала, я и понятия не имела, как они лечат. Думала так же, как и везде. Но я ошиблась.
Об этом продолжу завтра, я что-то засиделась уже.
15 октября 2009 г.
Еще одно солнечное утро. Проснувшись в бодром настроении, я готова поведать о том, что способствовало изменению «жизнерадостной девчонки» в «печальную девушку».
Добравшись до «научно-терапевтического центра», меня немного удивило это старое, серое здание. Зарегистрировав наши с мамой документы и определив нас в палату, рассчитанную на восемь человек, врачи принялись обследовать меня. В тот же день начались и процедуры. Обследованием они устраивали мне небольшие пытки. Например, прикладывали к моей лодыжке маленький предмет, прямоугольной формы пяти сантиметров в длину, который больно бил током отображая на мониторе какие-то диаграммы. То же проводили и с кистью рук, шейным позвонком. Потом они привязывали к моим ногам какой-то непонятный предмет, и отправляли ходить по длинному коридору до конца и обратно. Если мой шаг был неверный меня «кололо» током. Мне было больно, но я хотела вылечиться. Единственной, приятной процедурой был массаж. Успокаивающий. Когда я думала, что на этом день закончился, меня пригласили в процедурный кабинет. Идя по коридору, я не подозревала, что меня ожидает. Сидеть под кабинетом «процедурной», дожидаясь своей очереди, было жутко. За дверью кабинета доносился душераздирающий, детский крик… через пять минут я и сама кричала, но уже внутри кабинета. Зайдя в кабинет, и раздевшись по просьбе врачей, я легла на кушетку. Около неё стоял стол с чемоданом, в котором в ряд лежали шприцы с лекарствами, готовые к применению. Их было несколько десятков. Врач улыбнулась: