окзале Белгорода прямо у вагона. Сияющая, стройная, красивая, нарядно одетая, с живыми цветами. Иванов пробыл у Люси с 18 по 20 марта не выходя за пределы квартиры. Люся называла его только Сашенька. Ухаживала за ним и обхаживала как самого дорогого, знатного и любимого гостя. Она призналась ему, что ни с кем ей не было так хорошо, как с ним, и никого так трепетно, с любовью не воспринимала и не принимала, включая очень высокопоставленных московских «гостей», приезжающих изредка в Белгород и Белгородскую область с инспекционными проверками из ЦК КПСС и Совета Министров. - Ты, Сашенька, хотя и развратник, - однажды разговорясь, после изрядно выпитого крепкого ликёра, улыбнулась она, - но очень милый и в отличие от приезжающих вельмож всегда думаешь о том: а хорошо ли мне, приятно ли, не гидко, не больно, получила ли удовольствие. Готов часами возиться со мной лаская, массажируя, делая причёски, проводя косметические эксперименты, разрисовывая, купая, возбуждая, разряжая. А те, наглецы, только о себе думают, считая нас чем-то им обязанной эротической прислугой, будто специально трудоустроенной в гостиницу для удовлетворения их похотей, прихотей и прочих развлечений. Недавно был случай, когда одному высокопоставленному московскому шестидесятилетнему «гостю» захотелось анального секса с одной из наших молоденьких работниц. Девушка смолчала, подставилась, прогнулась. Тёр, тёр он её - кончить не смог. Повис его стручок дохлым червячком, потеряв силу. Стал требовать, чтобы она ртом начатое дело докончила. Девочка предложила ему сначала сходить помыть как следует свой стручок. Тот ни в какую. Говорит: "это твоё, оближешь". Пытался силу применить. Та, не сдержавшись, хлебастнула вельможу по физиономии и выскочила из номера. Тот возмутился. Строптивую девчонку посоветовал убрать из гостиницы, соврав причину. Пришлось убрать. Все сделали вид, будто всё было так, как он сказал. Но я ей верю. Она мне врать бы не стала. Все они, Сашенька, негодяи. С высоких трибун одно говорят, в жизни ведут себя совсем по-другому. Публично все они осуждают нетрадиционный секс, и в тоже время все как один любят анал и минет. Я как-то у очень-очень партийного идеолога спросила: считает ли он мастурбацию и онанизм нетрадиционным сексом. Ничего не сказал, промолчал. Видимо, знал, что этим сексом в той или иной форме занимается в молодости почти каждый. Вообщем, двуличные твари они. Ни стыда, ни совести. К примеру, стал бы ты перед сексом в писю молоденькой девушки коньяк лить? Представляешь, у неё там всё жжёт, горит, сжимается, а он, сволочь, смеется, а некоторые даже пьют его оттуда соломинкой. Или понатыкают скрученные трубочкой червонцы в торт, поставят на ковёр и предлагают девушкам вытягивать их попами. Кому-то удаётся, а кому-то приходится попой в торт пикировать. - А к тебе не пристают? - улыбнулся Иванов. - Раньше приставали, сейчас нет, - отрицательно качнула головой Люся. - Стоит мне назвать известную им фамилию человека, который когда-то провёл со мной пару ночей и теперь покровительствует мне, так они, словно трусливые дворняги, сразу же хвосты к заду прижимают. Поверь, им других хватает. Ещё ни один из высокопоставленных «ревизоров» не уехал из нашей гостиницы неудовлетворённым. Помельче рангом - может быть. Но таким доступ к нам закрыт. Для них предусмотрены гостиницы проще... «без специального обслуживания». 20 марта Иванов и Люся попрощались. Они договорились о новом свидании в её День рождение 14 апреля 1979 года. Иванов дал твёрдое обещание в пятницу 13 апреля к ней приехать. Она пообещала встретить и ни кого на День рождения не приглашать. 5 апреля Иванов из Москвы посылает Люси телеграмму в Белгород, что приедет вечером 13 апреля. Чем и во сколько позвонит 13 апреля в 14-15 часов из Харькова. В пятницу 13 апреля 1979 года Иванов едет электричкой в Белгород. Люся встречает. Милая, нарядная, счастливая. Иванов дарит ей цветы. Иванов гостил у Люси с пятницы 13 по понедельник 16 апреля. 14 апреля вдвоём они отмечали её День рождение: 26-ти летие. Иванов утром преподнёс ей в качестве подарка французские духи, набор косметических средств, шоколадные конфеты. Самолично готовил торжественный завтрак, обед, ужин, а ночью в нежном лунном свете окружил Люсю ласками, объятиями, поцелуями и разнообразными сильнодействующими методами сексуальной разрядки от которых она металась, сладко стонала, а в моменты кульминаций испускала протяжный крик, и Иванову приходилось закрывать ей рот своими крепкими поцелуями. Утром 15 апреля, в воскресенье, Люся долго не могла подняться с постели. - Сил нет, миленький Сашенька. - прошептала она, улыбаясь. - Измотал ты меня. Ощущение такое, будто на мне, царице, сменяя друг друга, полк дворцовых гренадёров побывал. Спасибо! Я этот День рождения никогда не забуду. - Я тоже, - засмеялся Иванов, крепко прижав к себе Люсю. - Ты так подо мной, как в горячке, металась, ёрзала, сладостно протяжно стонала и ойкала со словами: «Ой, миленький Сашенька, не могу, не могу!», порой даже вскрикивала, кричала, словно в бурном водовороте тонула, что мне от всего этого, честно признаюсь, весело становилось. Еле смех сдерживал. И, одновременно, радовался. Значит ещё не старый, раз способен такую молодую красотку до такого умопомрачительного состояния доводить. - Да, миленький Сашенька, не старый! - утвердительно покачала головой Люся и несколько раз поцеловала его в губы. - Знаю я старых... - А у тебя, Люсенька, какой самый старый по возрасту был? - улыбнулся Иванов. - 66, - кокетливо повела глазами Люся. - Мне тогда шёл 22-й год. - И какие впечатления? - усмехнулся Иванов. - Нормальные! - улыбнулась Люся. - Сексом он меня не докучал. Ему много не требовалось. Эрекции у него хватало на один раз. И то не всегда. Любитель был просто лежать со мной в обнимку, обмениваться ласками, и нравилось ему, когда я возбуждала его «сардельку» своими нежными пальчиками. По другому он часто кончить не мог. В награду получила без всякой очереди и волокиты трёхкомнатную квартиру, дачу, хорошую работу. Надеюсь, без мужа и детей тоже не останусь. Может даже ты возьмёшь. - А пошла бы? - улыбнулся Иванов. - Пошла! - утвердительно кивнув головой, улыбнулась Люся. - Берёшь? - Пока нет! - засмеялся Иванов. - Боюсь! Ты слишком красивая, притягательная, а на передок слабая. Вокруг тебя постоянный рой прилипал будет, даже если оденешься в одежды замухрышки-золушки. Поэтому не выдержишь. Предашь меня. Сдашься кому-нибудь в плен. А я внутренне ревнивый. Намучаюсь с тобой. Да и не хочу второй раз с предательством сталкиваться. Первое с трудом пережил. Второе не переживу. - Ошибаешься, мой любимый Сашенька, - отрицательно покачала головой Люся и нежно поцеловала Иванова. - Женой верной буду. Знаю себя. - Возможно. Посмотрим - перевернувшись на Люсю и поцеловав её в губы, шею, грудь, улыбнулся Иванов, - Как говорится: «поживём - увидим». Пока же сейчас могу сказать точно лишь вот о чём. Как женщина - ты великолепное создание. Лучше не видел и не встречал. Лично мне всем хороша: и умом, и красотой, и поведением в постели, и как хозяйка, и как человек. - Спасибо, милый мой Сашенька! - сладостно прижала Люся к себе Иванова. - И всегда помни: одно твоё слово и я, не колеблясь, стану твоей женой. Верной женой! - А верной любовницей? - улыбнулся Иванов. - Верной любовницей твоей, милый мой Сашенька, - засмеялась Люся, - я стала месяц назад, с 9-го марта, когда мы познакомились. С тех пор ты у меня в сердце один. Никого не хочу. - Умница! Спасибо, моя хорошенькая! - крепко сжал Иванов в своих объятиях Люсю - Поверь, никогда не думал - не гадал и не мечтал о близости с такой девушкой. Краше Венеры Милосской! И без одежды и в одежде. Умеешь в любом виде выглядеть прекрасной, привлекательной, аппетитной. Надо же? Столько раз залезал, и мне всё мало. Честно скажи: не болит? Не натёр? Можно? - Чуточку! С непривычки сразу за раз столько раз, - обняла и поцеловала Иванова с виноватой улыбкой Люся. - Тогда разряди меня своими нежными пальчиками, - прошептал Иванов на ушко Люси. - У тебя это очень хорошо получается. Аж дух захватывает. Затем, с опорой на меня, встанем, примем душ, позавтракаем. Я тебе на руках и ногах ногти полирну, массаж сделаю, питательную маску на лицо и шею нанесу и сниму. Потом рисованием фломастерами и кисточками на твоём теле займусь. Позабавлюсь твоими эрогенными зонами, повозбуждаю. Поразряжаю, не натирая. Заставлю тебя в экстазах подёргаться, покрутиться на постели, как на сковородке. Сладостно постонать, поойкать, повскрикивать. Помою в ванне, накормлю обедом. Уложу в постель и лягу в обнимку рядом отдыхать до ужина. Согласна? - Мой милый Сашенька! - сладостно прижалась Люся к Иванову - Ты мой заботливый повелитель. Как скажешь, так и будет! С тобой мне всяк хорошо. Утром в понедельник 16 апреля 1979 года, попрощавшись с Люсей, и пообещав ей в мае приехать, Иванов из Белгорода поехал поездом в Готню, из Готни в Суммы. Кроме этих трёх свиданий Иванов встречался с Люсей ещё три раза. Четвёртый - с 20 по 23 мая 1979 года. Пятый с 18 по 19 июля 1979 года и последний шестой раз с пятницы 14 по понедельник 17 декабря 1979 года. Больше они не встречались. Люся проболталась ему, что соскучившись, ездила в Москву. Хотела с ним повидаться. Но в адресном столе не смогла получить а