— Надо, чтобы Кантян… и другие были здесь, — сказала Сумико. — Они там разъезжают, а здесь так опасно…
— У них тоже опасная работа. Могут схватить в любой момент. Старшего брата Ириэ уже арестовали в Ниигата, его так избили, что кровью харкает. — Марико встала. — Нас, наверно, пошлют на правый фланг. Увидимся там.
Марико и ее спутники пошли к питательному пункту, а Сумико поплелась к спуску. Ее нагнала восьмилетняя дочурка инвалида Кихати. Она несла глиняную чашку, накрытую деревянной крышкой, и бутылку с водой. Посмотрев на забинтованную голову Сумико, девочка нахмурилась и сказала:
— Я тоже иду туда… брату несу.
На той стороне ложбинки шли в сторону линии дружинники. Шагавший впереди обернулся и нетерпеливо замахал рукой, все пошли быстрее. Сзади ковылял щупленький дружинник, опираясь на длинную палку, с шляпой–зонтом на спине. Он был похож на паломника. Остановившись, он стал вытирать голову утиральником, висевшим на шее. Сумико остановилась, вглядываясь в дружинника.
— Это дядя Сумитян, — сказала девочка, — вчера сидел около моего брата.
— Дя–ядя! Дя–ядя! — закричала Сумико, поднеся руки ко рту.
Но он не услышал: ветер дул в другую сторону. Надев шляпу–зонт на голову, дядя пошел дальше и исчез за темнолиловыми кустами диких азалий.
Больше атак не было. В ту ночь полицейские штурмовали не только линию Мира, но и пытались прорваться около стекольною завода и у подножия Монастырской горы. Полицейским помогали группы молодчиков–громил. Враг хотел одним решительным ударом добиться победы. Но защитники линии отбили удар, нанесенный одновременно с трех сторон.
Выстрелы на линии Мира так же, как и залпы на дворцовой площади 1 мая 1952 года, прогрохотали на всю страну.
Ясаку похоронили на кладбище около Нового поселка, углежога — на кладбище за поселком Куга, а Икетани и других раненых увезли в город. Через несколько дней Икетани умер. Демократический союз молодежи и другие прогрессивные организации превратили его похороны в большую демонстрацию.
На линию Мира прибывали все новые и новые подкрепления со всех концов страны — те отряды рабочих и студентов, которым удалось пробиться через полицейские кордоны на железных и шоссейных дорогах. Отряд действий из трех юношей и двух девушек прибыл даже с далекого южного островка Амами–Осима. Из всех районов Японии приходили деньги, медикаменты и разные вещи, включая игрушки для детей дружинников, и лился поток приветственных телеграмм и писем.
Из этих телеграмм и писем, из газет и передач радиостанции «Дзию Нихон» защитники линии узнавали обо всем, что происходило в стране.
Коммунистическая партия опубликовала воззвание ко всему народу об усилении борьбы против превращения родины в иностранный военный плацдарм. «Поддержим линию Мира!» — так решили ряд крупнейших профсоюзов, Демократический союз молодежи, Федерация студенческих организаций, Демократическая ассоциация женщин и другие организации.
В Токио, Осака, Нагоя, Фукуока и других городах, а также на хоккайдских шахтах начались стачки в знак солидарности с сидящими на линии Мира. Эти стачки проводились волнообразно: как только кончались в одном районе, начинались в другом, затем перекидывались в третий.
Эта «стачечная эстафета» распространилась и на американские военные базы. Начались стачки японских рабочих и служащих на военных базах Финкам, Иокота, Сёва, Сасебо и Йокосука. У пикетчиков на груди висели листы картона с надписью: «Hand off from Peace line!» — «Руки прочь от линии Мира!»
В адрес правительства поступали петиции с требованием пересмотреть решение о предоставлении американской стороне дополнительных участков для базы «Инола». Такие петиции уже подали Японский комитет защиты мира, большая группа видных ученых, писателей, публицистов, актеров кино и театра и адвокатов, Ассоциация японских врачей, Союз учителей и Лига буддистов–пацифистов.
В палате представителей начальник управления делами кабинета министров выступил с таким заявлением: «Вопрос, затронутый в запросе депутатов, тщательно рассматривается с учетом других вопросов, связанных с вопросом, затронутым в запросе».
На берегу базы «Инола» появилась железная вышка, похожая на каланчу с грибообразной решетчатой крышей, и рядом с ней несколько высоких железных мачт.
А через несколько дней ответственный чиновник департамента международного сотрудничества министерства иностранных дел в беседе с репортерами сказал, что дополнительные участки в районе базы «Инола» нужны американской стороне исключительно для того, чтобы построить на вершине Тоннельной горы аэрологическую станцию для наблюдений за состоянием высоких слоев атмосферы и особенно за ветром «Джет», который впервые стал изучаться в разных странах только во время последней мировой войны.