Она вернулась в спальню и переоделась в ночную сорочку. Карлотта набросила на плечи шаль, почти готовая уйти.
– Хорошего вечера! – пожелала Розанна.
– Спасибо! – Карлотта скорее состроила гримасу, чем улыбнулась, и вышла из комнаты, оставив в воздухе аромат духов.
Розанна залезла в постель, раздумывая, как будет незаметно уезжать на виллу Луиджи каждый второй вторник. И наконец решила завести воображаемую подругу, назвать ее Изабеллой и придумать ей довольно состоятельных родителей, чтобы впечатлить папу: тогда она беспрепятственно сможет ездить по вторникам к Изабелле. А что касается занятий, нужно попытаться вставать каждое утро на час раньше и пробираться в церковь до начала службы.
Придумав, как действовать, Розанна крепко заснула.
Был конец сентября. В кафе стало тише – летние туристы уехали из города. Мучительная жара сменилась приятным теплом. Лука вышел во двор и закурил сигарету, наслаждаясь теплым вечером. У него за спиной, в дверях кухни, появилась Карлотта.
– Лука, уделишь мне несколько минут, пока не заполнилось кафе? Я… нам нужно поговорить.
Лука посмотрел на необычно бледную Карлотту.
– Что случилось? Ты заболела?
Она нерешительно замерла на пороге и раскрыла рот, чтобы ответить, как вдруг на лестнице послышались тяжелые шаги Антонии.
– Не здесь, – прошептала она. – Встретимся в «Ренатос» на Виа Караччиоло в семь. Прошу, Лука, приходи!
– Приду.
Карлотта слабо улыбнулась и ушла.
Несколько дней спустя Розанна прошла через кафе и открыла дверь, ведущую в их квартиру. Поднимаясь по ступеням, она услышала, как папа кричит в гостиной. Испугавшись, что он мог узнать про ее секрет, Розанна остановилась на последней ступеньке и прислушалась.
– Как ты могла? Как ты могла? – твердил Марко.
Розанна услышала громкие всхлипы Карлотты.
– Ты не видишь, что делаешь только хуже, Марко? – Судя по голосу, Антония тоже почти плакала. – Крики и вопли не помогут нашей дочери! Mamma mia! Нужно попытаться успокоиться и подумать, как лучше поступить. Пойду принесу нам выпить.
Дверь гостиной открылась, и появилась Антония. Обычный румянец схлынул с ее лица.
– Мама, что случилось? Карлотта заболела? – спросила Розанна, следуя за ней по коридору на кухню.
– Нет, не заболела. Иди вниз, к брату. Он приготовит тебе ужин. – Антония говорила напряженно и дышала тяжело.
– Но, мама, пожалуйста, скажи, что случилось!
Антония достала из буфета бутылку бренди, повернулась и подарила дочери редкий поцелуй в лоб.
– Никто не заболел, все хорошо. Мы все тебе расскажем чуть позже. А теперь иди и скажи Луке, что папа спустится через несколько минут. – Антония выдавила улыбку и снова исчезла в гостиной.
Розанна прошла через пустое кафе на главную кухню. Лука стоял возле задней двери и курил.
– Лука, что случилось? Папа кричит, Карлотта плачет, а мама бледная, как полотно…
Лука затянулся сигаретой и медленно выдохнул дым через нос. Потом он затоптал ее ногой и вернулся на кухню.
– Будешь лазанью? Как раз готова. – Он подошел к духовке и открыл дверцу.
– Нет! Я хочу узнать, что случилось. Папа никогда не кричит на Карлотту. Значит, она сделала что-то очень плохое…
Лука молча достал лазанью, поставил две полные тарелки на кухонный стол и сел, предлагая Розанне сделать то же самое.
– Piccolina, ты еще слишком мала, чтобы понимать некоторые вещи. Карлотта совершила большую ошибку, и поэтому папа так на нее злится. Но не беспокойся: они разберутся, и все будет хорошо, обещаю. А теперь ешь лазанью и расскажи, как прошел урок с синьором Винченци.
Понимая, что больше информации ей не добыть, Розанна вздохнула и взяла вилку.
Проснулась она от тихих всхлипов. Села в кровати, моргая в сером свете приближающейся зари.
– Карлотта? Карлотта, что случилось? – прошептала Розанна.
Ответа не последовало. Розанна вылезла из кровати и пошла к сестре. Карлотта накрыла голову подушкой, пытаясь заглушить звуки плача. Розанна осторожно прикоснулась к ее плечу, и из-под подушки показалось измученное лицо.
– Пожалуйста, не плачь! Все не может быть настолько плохо, – проговорила Розанна.
– Ох… Настолько, настолько. Я… – Карлотта вытерла нос, – я должна выйти… Я должна выйти замуж за Джулио!
– Но почему?
– Из-за того, что я натворила. Но… Ах, Розанна, я не люблю, не люблю его!