Дышалось легко и свободно; я вспомнила свои ночные страхи и рассмеялась.
– Ты что? – спросил Мики.
– Ничего, так… – я крепко взяла его под руку. – Спасибо, милый.
– Милый… – повторил он. – Ты еще ни разу меня так…
– …не называла? Верно. А сейчас вот захотелось.
Я снова рассмеялась. Думаю, еще никогда в жизни мне не было так хорошо. Хотелось идти вот так и идти. Идти и идти, идти и идти, идти…
– Бетти, ты не знаешь, где тут улица Альшейха?
Я с полминуты поморщила лоб и качнула головой:
– Понятия не имею.
Мики озабоченно цыкнул:
– Нам надо туда. Я думал, что помню, как проехать, но не уверен…
К нашим ногам подкатился мячик, а вслед за ним Арик. Мики подхватил мяч, малыш тут же бросился отнимать. Они и в самом деле прекрасно ладили.
– Слушай, – сказал Мики, шутливо отбиваясь от малыша. – Спроси вот у того мужика на скамейке. А я пока справлюсь с этим богатырем.
Он заграбастал визжащего от восторга Арика. В десятке шагов от нас и впрямь, положив обе руки на спинку скамьи, восседал солидный седовласый мужчина, одетый по здешней джоггерской моде. Я подошла, все еще улыбаясь во весь рот от своего невесть откуда взявшегося счастья.
– Извините. Не подскажете, как проехать отсюда на улицу Альшейха?
Седовласый вытащил из уха аппарат, разорвав таким образом связь с центром радиоуправления. Это позволяло надеяться на ответ.
– Альшейха? – повторил он, наморщив лоб точно так же, как это делала я полминуты назад. – Это просто, красавица. С Хаяркона повернешь на Харав Кук – и до конца. А там спросишь.
Мимо нас прокатился мячик – за ним, заливисто хохоча, пронесся Арик.
– Твой? – спросил седовласый. – Какой симпатичный пацанчик. Весь в ма…
Он вдруг замолчал, будто вспомнив что-то, отвел взгляд и свесил голову на грудь, как будто заснув под действием гипноза. Мики сзади подхватил меня под руку:
– Пойдем, пойдем, а то Арик убежит. Вон он уже где…
Послушно шагая вперед, я оглянулась на спящего… на спящего?..
– Не оглядывайся! – скомандовал Мики. – И не торопись. Идем, как шли до этого… Арик, Арик! Беги сюда, бандит ты этакий. И мячик, мячик захвати!
Лишь в этот момент я наконец осознала то, что минуту-другую попросту отказывалось уместиться в моей бедной глупой башке. Мики убил того мужика. Мики застрелил его средь бела дня на людной набережной. Я не видела, как он стрелял, не видела и куда он спрятал оружие, но зато хорошо расслышала два характерных хлопка.
– Ты уложил его, Мики, – тихо проговорила я, автоматически передвигая ноги. – Ты застрелил его из пистолета с глушителем. Я знаю этот звук. Я росла в Джей-Эф-Кей, я была женой бандита, я знаю этот звук…
– Ш-ш-ш, Бетти, – прошипел он. – Возьми мяч, а я беру малыша…
Я подняла мяч, он взял на руки Арика, и мы пересекли шоссе – не наобум, как попало, а не торопясь, по зебре, дождавшись зеленого светофора, как и положено нормативной, законопослушной семье. Мне не хотелось думать. Мне вообще ничего не хотелось, в особенности – думать. Яркий солнечный полдень померк, небо потемнело, воздух утратил свежесть. Я сосредоточенно передвигала ноги, полностью уйдя в этот сложный процесс. Одна – другая. Одна – другая. Эта – левая, а эта – правая. А может, наоборот, неважно. Важно – не думать. Но непрошеные мысли все равно упрямо вплывали в меня – медленно и равнодушно, как тяжелые холодные карпы.
«Мы всего лишь его прикрытие, – плыло у меня в голове. – Он прикрывался мною, когда стрелял. Он использовал малыша, чтобы отвлечь внимание. Он все рассчитал. Настоящий мастер, не какой-нибудь бандит. Профессионал, сразу видно. Теперь понятно, откуда у него столько денег…»
На стоянке нас ждал неприметный «шевроле» – неказистая с виду дешевка, прячущая под исцарапанным капотом двигатель мощного гоночного автомобиля. Теперь ясно, зачем ему нужна именно такая тачка. Теперь, теперь, теперь… Теперь ясно, теперь понятно. Где были мои глаза раньше, до этого «теперь»?
Мы выехали на автостраду. Набегавшийся малыш почти сразу задремал. Мики сосредоточенно вел машину, время от времени испытующе поглядывая на меня. В его круглых глазах не было ни тени смущения или растерянности – лишь прежняя подкупающая смесь детской наивности и непоколебимой уверенности в себе. Мне понадобилось довольно много времени, чтобы наконец открыть рот и привести в действие язык. Впрочем, и тогда моих сил хватило всего на одно слово.
– Почему?
Мики облегченно вздохнул:
– Слава тебе, Господи. Я уже боялся, что ты онемела. Почему? Потому что он был подонком. Настоящим подонком. Адвокатом мафиозного клана из Бат-Яма. Вытаскивал из тюрьмы убийц и наркодельцов. Подкупал прокуроров и полицейских. На его совести больше трупов, чем у Джека Потрошителя. Так-то он не выходил из дома без телохранителя, но утренняя пробежка – дело интимное, с топтуном неловко. Вот и добегался. Он всегда на ту скамейку садился. Посидит, отдохнет – и бежит обратно. Умный-умный, а дурак. Думал, на людной набережной его не тронут… Вот поэтому. Ну и еще потому, что это моя работа, Бетти. Его мне заказали неделю назад. Я ответил на твой вопрос?