— Ты такой прикольный, — с сарказмом в голосе произносит Кармел, толкая его.
Раздается еще один стук в дверь. Со спрятанными руками в карманах входит Гидеон и садится в кресло. Я замечаю, какими неловкими взглядами он обменивается с моей мамой. Не знаю, будет ли между ними все как прежде после всего этого, но я постараюсь объяснить ей, что Гидеон был ни в чем не виноват.
— Я только что разговаривал по телефону с Колином Берком, — говорит Гидеон. — С Джестин, по-видимому, все в порядке. Она уже встала на ноги.
Джестин не умерла. Раны на руках, которые нанес ей Чародей, оказались не такими смертельными, как мои. И так как потеряла она не так много крови, как я, то намного раньше вернулась к своей прежней жизни. Очевидно и то, что она с максимальной осторожностью отнеслась к своим ранам, хотя и не получила таких внутренних повреждений в отличие от меня. Возможно, когда-нибудь я выведу ее на чистую воду, со всеми своими секретами. А, может быть, и нет. Жизнь гораздо интереснее и ярче с ними.
В комнате воцаряется тишина. Я пришел в сознание три дня назад, но они все еще продолжают ходить вокруг да около и не задают вопросы о том, что же со мной там случилось. Хотя вижу, как они сгорают от любопытства. Я не буду больше их томить своим молчанием, но очень интересно наблюдать за ними и гадать, кто же из них не выдержит первым.
Я оглядываю их тревожно-пытливые лица. Ничто в них не выдает любопытства, кроме сжатых улыбок.
— Ну, я пойду на разведку. Хочу узнать, приготовили для нас ужин или нет, — произносит мама, скрещивая руки. — Кас, ты еще некоторое время посидишь на легкой пище, — покидая нас, она хлопает Томаса по плечу.
Безо всякого сомнения она знает, что я выбрал именно его в качестве своего якоря-привязки. Если бы он понравился ей раньше, то сейчас, скорее всего, она приняла бы его.
— Ты хотя бы увиделся с ней? — интересуется Томас, на что я улыбаюсь.
Наконец-то, спросил.
— Да. Я видел ее.
— Что… что же случилось тогда? Это был Чародей? — спрашивает он с такой нерешительностью.
Кармел выпучивает от удивления глаза и настороженно наблюдает, появляются ли у меня признаки стресса или нет, и готова в любой момент наброситься на Томаса, прекращая поток вопросов. Это глупый порыв, но я ценю их беспокойство.
— Это был Чародей, — проговариваю я. — Гидеон, ты был прав. Они все были у него в ловушке, — он кивает, и его глаза темнеют.
Думаю, в действительности он не хотел оказаться правым.
— Но теперь с ним покончено. Я сделал это. А остальных освободил. Всех, кого он удерживал у себя все эти годы. Всех призраков. В том числе Уилла и Чейза.
Я киваю Кармел:
— И моего отца.
Гидеон закрывает глаза.
— Пока не говори ничего маме, — обращаюсь я к нему. — Я сам ей со временем все расскажу. Но… я не видел его среди других и даже не говорил с ним. Это сложно объяснить.
— Не волнуйся, — отвечает он. — Расскажешь ей, когда будешь готов.
— А что насчет Анны? — спрашивает Томас. — С ней было все в порядке? Ты ее тоже освободил?
Я улыбаюсь:
— Надеюсь, что это так, — отвечаю я. — Думаю, да. Теперь с ней будет все хорошо. Она будет счастлива.
— Я рада, — произносит Кармел. — Но как же ты? С тобой будет все в порядке? — она кладет свою руку мне на колено и сжимает его, несмотря на простыню.
Я киваю. Все будет хорошо.
— А как же Орден? — спрашиваю я Гидеона. — Оттуда Джестин принесла с собой металл, чтобы выковать новый атаме. Они тебе что-нибудь рассказывали об этом?
— Они упоминали, — кивает Гидеон. — Она всегда была умной девушкой.
— Другой атаме? — переспрашивает Томас. — Им это под силу?
— Не уверен. Им кажется, что у них все получится.
— Ну, и что с того, — тяжело вздыхает Кармел, выглядя истощенной. — Означает ли это, что нам теперь придется сводить счеты с целым Орденом? Не то, чтобы я против, но все же?
— Если бы они хотели убить меня, то у них была прекрасная возможность сделать это чуть раньше, — отвечаю я. — Фактически я лежал мертвым на том полу. Они бы просто могли оставить меня там и отказаться оказывать первую помощь.
Я перевожу взгляд на Гидеона, на что тот кивает, соглашаясь с моим мнением.
— Думаю, больше не стоит беспокоиться на их счет. Они создадут себе новый атаме. Их основной инструмент, — горько добавляю я. — А от меня они откажутся.