Кармел не против прочитать мне об этом лекцию. Я замечаю, как сжимаются ее губы, чтобы предупредить меня о чем-то еще. Но она молчит. Наверное, волнуется. Вместо этого она тянется к попкорну и обещает, что в течение двух дней заберет мою домашнюю работу.
— Спасибо, — отвечаю я. — На следующей неделе меня тоже не будет.
— Но это же последняя рабочая неделя, — заявляет Томас.
— Точно. И что они сделают? Завалят меня? Это будет слишком большая потеря. Они просто хотят, чтобы мы успели все к лету, как обычно.
Они обмениваются такими взглядами, словно уже решили записать меня в ряды безнадежных, затем Кармел поднимается.
— Ты собираешься просветить нас о том, что с тобой произошло? Почему ты не принимаешь нашу помощь, словно и так все решил сам?
Не существует ответа на этот вопрос. Это был мимолетный порыв. Даже более чем, но для них он показался просто эгоистичным дурацким поступком. Словно я не мог чуточку потерпеть. Чтобы это ни было, уже все кончено. Когда я столкнулся с тем призраком, все выглядело так, как и тогда на сеновале. Появилась Анна, и я видел, как она страдает. Как она пылает.
— Я все вам расскажу, — говорю я, — но чуть позже. Когда в моей крови будет меньше обезболивающего.
Я улыбаюсь и трясу оранжевой бутылкой.
— Хотите остаться и посмотреть фильм?
Томас пожимает плечами и шлепается вниз, без задней мысли опуская руку в попкорн, посыпанный чеддером. Кармел требуется дополнительная минута, чтобы несколько раз вздохнуть, но, в конечном счете, она кладет свою школьную сумку и садится в кресло-качалку.
Несмотря на страх пропустить один из последних в этом году школьных дней, любопытство берет над ними верх, и уже на следующий день около 11:30 они появляются в школе, как раз перед ланчем. Мне казалось, я готов был рассказать им все, ничего не скрывая, но это оказалось труднее, чем я думал. А вот матери я уже, наоборот, все рассказал, перед тем как она решила пойти в магазин и оплести город заклинанием. Когда я покончил с этим, она выглядела извиняющейся. Прости меня мам за то, что подверг себя опасности. Снова. Но я совершенно не мог с этим справиться. И, похоже, не такая уж это важная проблема. Поэтому она посоветовала мне дождаться Гидеона и, не глядя в мою сторону, оставила одного. Вот теперь я наблюдаю у Кармел точно такой же взгляд.
Мне удалось проворчать что-то типа Извините, что не подождал вас ребята. Я не собирался этого делать. И даже не планировал.
— Чтобы туда добраться, тебе понадобилось четыре часа. Ты что, все это время находился в трансе?
— Мы можем просто сконцентрироваться? — вставляет замечание Томас. Он просит об этом с большой осторожностью, с обезоруживающей улыбкой на лице. — Что сделано, то сделано. Кас остался жив. Выглядит немного бодрящим, чем раньше, но все же он дышит, он живой.
Я дышу и страстно желаю, чтобы меня накачали перкоцетом[21]. Боль в плечах похожа на живое существо, все больше пульсируя и раскаляясь.
— Томас прав, — говорю я. — Мы должны решить, что делать дальше, и понять, как помочь ей.
— Как помочь ей? — повторяет Кармел. — В первую очередь мы должны выяснить, что происходит. Насколько мне известно, ты мог себе это просто придумать. Или вообразить.
— Ты считаешь, я все это выдумал? Просто нафантазировал? Если бы это было так, почему же тогда все оборачивается именно таким образом? Почему она явилась мне в бессознательном состоянии и бросилась в печь? Если я все это придумал, тогда мне следует посетить несколько часов интенсивной терапии.
— Я не утверждаю, что ты нарочно так делаешь, — оправдываясь, говорит Кармел. — Мне просто интересно, истинны ли твои слова. Помни, что сказал Морфан.
Мы с Томасом переглядываемся. Все мы помним, как Морфан извергал тонны всякого бреда. Я вздыхаю.
— Ну, а что вам нужно от меня? Вы хотите, чтобы я просто сидел, сложа руки, и ждал, когда явь станет реальностью? А если она действительно в беде? — ее рука, указывающая на топочную дверцу печи, тут же всплывает перед моими глазами. — Не знаю, смогу ли я выдержать это. Но уж точно не после вчерашнего.
Глаза Кармел расширены. Лучше бы мы не ходили к Морфану, потому что его слова еще больше напугали ее. То, как он себя ведет, и сила, наполняющая атаме, говорит о том, что кое-что опасное следует еще со времен Изучения Библии. Я напрягаю плечи и вздрагиваю.