— Кас? — спрашивает Кармел.
— Прямо за вами, — отвечаю я, но каждая банальщина, которую мне довелось слышать о незнании — это блаженство, желание жить лучше в неведении, которое пролетает сквозь рассудок в мгновение ока. Мне пришло в голову, что не следовало все-таки стремиться, чтобы это оказалось реальным. Надеюсь, ответы, которые я получу сегодня ночью, убедят, что ко мне являлась не Анна, что Рикка была неправа и что Анна, наоборот, покоится с миром. Пускай все, что преследует меня, окажется чем-то иным, злостным, с чем я могу сразиться. Эгоистично хотеть, чтобы Анна оказалась здесь. При любых обстоятельствах она должна жить лучше, чем оставаться проклятой и заманенной в ловушку, но я не могу ничего с этим поделать.
Еще несколько секунд и мои ноги разморозятся. Ничего не ощущая, они несут меня через сырую грязищу, успевшую засыпать подвал. Я не ощущаю сильного бах-баха; даже холода по своей спине. Здесь нет ничего, чтобы напоминало Анну или следы ее проклятия. Вероятно, все исчезло, когда взорвался дом. Должно быть, находясь по углам дома с рунами в руках, мама, Морфан и Томас проверяли его десятки раз подряд.
В центре грязи я замечаю пятно, кончиком атаме Томас обводит его большим кругом. Не моим, а одним из коллекции Морфана — длинным, похожим на искусственную вещицу, с выгравированной рукояткой, а на конце ее вмонтирован драгоценный камень. Большинство людей уверяет, что он намного красивее и гораздо ценнее, чем мой, но это все показуха. Томас может начертить им круг, но в этом и заключается его сила, чтобы обеспечить нам защиту. Если воспользоваться им без вмешательства Томаса, способности атаме сведутся лишь к тому, чтобы просто отрезать им хороший стейк.
Кармел стоит в центре круга, удерживая в руках горящую палочку, пропитанную фимиамом[26], и шепчет защитное заклинание, которому научил ее Томас. Он следует ее примеру, подхватывая шепот в двухударном ритме, и кажется, будто звук мчится по кругу. Я опускаю фонарь в круг, поближе к краю. Песнопение останавливается, и Томас кивает нам присесть.
Земля холодная, но, по крайней мере, сухая. Томас опускается на колени и напротив себя кладет на почву саамский бубен. Он также взял с собой куриную ножку. В сущности, она похожа на обыкновенную куриную ножку с крупным белым цветком алтеи лекарственной, расположенной на конце. В условиях плохой видимости вряд ли можно рассмотреть цветной рисунок, пересекающий растянутую кожу бубна. Когда мы возвращались от Рикки, он был у меня на руках, поэтому я успел рассмотреть, что бубен был покрыт выцветшим красновато-контурным изображением, описывающим примитивную картинку сцены охоты.
— Он выглядит таким древним, — комментирует Кармел. — Как вы думаете, из чего он сделан? — она самодовольно улыбается мне. — Может, из кожи динозавра?
Я смеюсь, но Томас прочищает горло.
— Ритуал довольно прост, — сообщает он, — и в то же время действенный. Нам не следует приступать к нему, находясь в таком хорошем расположении духа, — он очищает атаме от грязи, протирая его спиртом, и я уже знаю, что он возьмет на себя весь труд. Он оказался прав, когда упоминал, что нам понадобится кровь, и намерен воспользоваться своим атаме, чтобы взять ее у меня.
— Поскольку вы такие любопытные, знайте, у Морфана есть подозрения, что этот бубен сделан из человеческой кожи.
Кармел ловит ртом воздух.
— Это не жертва убийства или что-то в этом роде, — продолжает он. — Но, скорее всего, она принадлежала последнему шаману племени. Конечно, Морфан не знает наверняка, но считает, что самые лучшие бубны изготавливали именно из человеческой кожи, даже Рикка не связывалась с второсортным продуктом. Возможно, эта традиция передавалась в ее семье поколениями.
Он встревожено рассказывает, не замечая, как Кармел часто глотает и не перестает смотреть на бубен. Я знаю, о чем она думает. В ее глазах теперь он выглядит совершенно иначе, чем несколько секунд назад. Его могли сделать из человеческой грудной клетки, которая сейчас высушенной лежит перед нами.
— Что именно произойдет, если мы приступим к задуманному? — интересуется Кармел.
— Не знаю, — отвечает Томас. — Если нам повезет, мы сможем услышать ее голос. Несколько расплывчатых слов могут вызвать туман или дым. Также появится ветер. Я знаю наверняка, что все начнется тогда, когда я уйду в транс. Что произойдет дальше, без понятия, и, если что-то пойдет не так, я не в силах буду это остановить.
26
Фимиам (θυμίαμα, от θυμιάω — жгу, курю) — ароматическая смола; вещества, сжигаемые при богослужении.