– Врач твоего отца, – сказал он, поняв, что ему не удалось скрыть своих чувств. Его собственный страх как в зеркале отразился в ее темно-синих глазах. Подобно змее, он обвивал его сердце, стискивая его все крепче. Так будет продолжаться, пока он не расскажет ей правду. Поймет ли она? Может быть. В конце концов, она ведь тоже боролась со своей змеей. Скрывала свою собственную ложь, страшилась возможных последствий. И теперь, когда, казалось, самое худшее осталось позади, что-то случилось с Тоби. Что-то серьезное. Измученная своими бедами, сможет ли она рассмотреть за его ложью любовь?
Змея душила его. Добавилось еще кольцо. Дит прижал руку к груди, чтобы унять боль. Мечта о любви увядала перед лицом правды. Ужасающей правды.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
– Я не понимаю, что означает «очень возбужденный», – сказала Рейсин дрожащим голосом. – Когда речь идет о Тоби, это может означать что угодно. Врач сказал, что мне нужно прийти как можно скорее.
– Тогда иди, – произнес Дит, убирая руки с ее плеч. Что-то в его лице насторожило ее.
Что с ним творилось сегодня? Почему ей хотелось покрепче обнять его и не отпускать никогда? В выражении его лица, как обычно добром, появилось нечто мученическое, и это лишало Рейсин присутствия духа. Или ей просто кажется от слишком большой любви? Неужели любовь вытворяет с человеком такое? Неужели это любовь заставляет так болезненно переживать каждый жест, каждое слово другого? Тоби нуждался в ней, звал ее. А она думала лишь о том, что не хочет оставлять Дита. Девушка приняла решение.
– Пойдем со мной. Не дай Бог, что-то случилось, одна я просто не выдержу.
К ее огромному облегчению, Дит крепко обнял ее, целуя в макушку.
– Закрой заднюю дверь. Я выпровожу покупателей, и мы выйдем через центральный вход.
– Поторопись!
Когда Рейсин закрыла дверь и вернулась в зал, Дит провожал двух женщин и маленького мальчика к выходу. Одна из женщин повернулась и помахала ей.
– Надеюсь, все будет хорошо!
– Спасибо!
Она выключила свет за прилавком и поспешила вдогонку за Дитом к входной двери. Он включил лампу снаружи, хотя на улице было еще светло. Солнце стояло низко над горизонтом. Рейсин закрыла дверь и первой прошла к грузовику, Дит начал взбираться на место пассажира, но она остановила его.
– Ты поведешь.
Он кивнул, вытаскивая ключ из кармана. Она скользнула внутрь и села в центре, а Дит сел за руль и пристегнул ремень. Они выехали со стоянки, двинулись на север. Рейсин прижалась головой к его плечу, пытаясь ни о чем не думать. Через минуту он легонько толкнул ее локтем.
– Пристегни ремень, дорогая.
Она послушалась, довольная, что он не поленился напомнить ей. Дит обнял ее правой рукой за плечи, крепко прижимая к себе. Рейсин закрыла глаза и окунулась в блаженство – Дит был рядом. Так будет всегда, удивилась она своей мысли. Мужчина ее мечты хочет жениться на ней. Хочет всегда быть рядом. Они будут любить друг друга, спать вместе, есть вместе, работать вместе, иметь детей. Они могут устать друг от друга, поссориться и начать все заново. Рейсин была почти, нет, слишком счастлива. И вдруг ей пришло в голову, что Тоби может стать платой. Если с ним сейчас что-нибудь случится… Она отогнала эту мысль и сосредоточилась на размышлениях о Дите. Сегодня Рейсин собиралась сказать отцу, что они хотят пожениться. Услышит ли он?
Подъехав к клинике, они вышли из машины. Дит взял ее за руку и обнял рывком.
– Я так и не успел рассказать тебе кое о чем.
Она кивнула, вымучивая улыбку.
– Расскажешь, как только узнаем, что с отцом.
– Конечно. Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой?
– Пожалуйста.
– Тогда пойдем.
Они пересекли лужайку и вошли в здание, словно ступили в ад. Пожилые женщины плакали, их двойники-мужчины что-то бормотали сердито, а сестры и санитары суетились вокруг них – кого успокаивали, кого увозили куда-то. Старшая сестра стояла в центре комнаты, приказывая всем освободить помещение. Волосы выбились из-под шапочки, сдвинутой набекрень. В довершение всего до Рейсин донесся очень знакомый рев:
– Прочь с дороги, безмозглые обезьяны! Прочь с дороги!
У Рейсин отвисла челюсть.
– Что такое, мой старый ворчун… Возбужденный, вот это да! – ухмыльнулась она, хотя щеки ее горели.
Рейсин ринулась в направлении голоса. Тоби буянил так, словно вернулся в прежние загульные времена.
Дит не отставал от Рейсин, проталкиваясь сквозь собравшуюся в коридоре толпу пожилых людей. Вот он – босой и кривоногий, в полинявшей бледно-голубой больничной пижаме. Тоби боролся с двумя полными женщинами, которые отчаянно пытались утихомирить его. Девушка не колеблясь кинулась на отца, схватив его за грудки. Тряхнула старика, как огромную тряпичную куклу. Без обуви, он был не выше ее и, в теперешнем весе и ослабленном состоянии, не сильнее десятилетнего мальчишки. Его седая голова откинулась назад. Тоби уставился на нее синими, почти черными глазами. Мгновение спустя узнал Рейсин. Радость в его взгляде быстро сменилась выражением досады. Пытаясь обрести прежнее достоинство, он опустил руки, сердито посматривая на суетящихся сестер, и расправил костлявые плечи. Затем нацелил свой тонкий горбатый нос на дочь.