Затем на его лице расплылась дружелюбная улыбка.
– Приятно познакомиться, Миллер. Пива?
– Нет, спасибо.
У меня снова задрожали руки, а часы показали 70. Все еще слишком низко. Я пошел на кухню, меня бросало в холодный пот.
– Ты сегодня поздно, – крикнула мне вслед мама.
– Я зашел к Ви после работы.
– Миллер работает на набережной, – пояснила мама, и я услышал щелчок зажигалки и звук втягиваемого воздуха – наш непрошеный гость затягивался сигаретой.
– Мальчик на побегушках, да? – усмехнулся Чет.
– Он работает в одной из самых крупных галерей игровых автоматов, – ответила мама, выдавив из себя улыбку. – Только что получил повышение до помощника управляющего.
Я открыл холодильник и трясущейся рукой потянулся к апельсиновому соку. Мой план питания предполагал запас определенных продуктов и напитков, и мы должны были постоянно его поддерживать с нашим скудным бюджетом. У Ви следить за всей этой хренью получалось намного лучше, но я помню, что утром перед работой я видел пять бутылок сока, а теперь осталось только три.
Я взял с полки одну и захлопнул дверцу.
– Какого черта?
Мама нахмурилась
– Какого черта что?
Я поднял бутылку сока.
– Не хватает двух.
– Возможно, я сегодня выпил парочку, – произнес Чет, не сводя с меня глаз. – Не знал, что ты считаешь.
Я уставился на маму взглядом «какого хрена».
– Миллеру приходится все пересчитывать, – объяснила она. – У него диабет.
– Да. Думаю, она могла бы упомянуть об этом, Чет.
«Например, сразу по приходу, чтобы ты не жрал и не пил то, от чего зависит моя жизнь».
– Виноват, приятель. Больше не повторится.
Он улыбнулся маме, а она улыбнулась в ответ. Я уже давно не видел такую улыбку – почти счастливую. Это был тот тип счастья, когда ты понимаешь, что больше не одинок. И только.
Я отхлебнул сок и схватился за холодильник, чтобы не упасть.
– Как себя чувствуешь? У тебя датчик недавно срабатывал. – Мама постучала пальцами по смартфону – более старой модели, чем тот, который лежал на кофейном столике.
– Я в курсе, – огрызнулся я, безуспешно пытаясь скрыть раздражение в голосе.
До того, как у меня появилось это устройство, приходилось колоть палец каждые два часа, круглые сутки. Как настоящая мать, она должна была ставить будильник и проверять меня по ночам. Две поездки на «скорой» за три месяца, и я научился сам ставить будильник. Свои мама не слышала или отключала в полусне.
Я не мог ее винить. Она работала на двух работах, чтобы удержать нас на плаву, и ей попросту не хватало времени и сил. А диагноз их требовал немало, так как моя поджелудочная железа решила прикрыть лавочку: «Инсулин закончился. Приходите в следующей жизни».
Пришлось очень быстро усвоить, что, когда дело касается моего диабета, я сам по себе.
За исключением Вайолет. В больнице могли бы направить ее ко мне…
Но они этого не сделали, такова жизнь.
Я выпил половину бутылки сока и сунул ее в рюкзак, который затем вместе с гитарой перекинул через плечо.
– Куда это ты собрался? – крикнула мама, когда я направился к двери.
– На улицу.
– Уже поздно, а тебе завтра в школу.
– Он доставляет тебе неприятности? – тихим, угрожающим голосом спросил у мамы Чет.
– Нет, он…
– Эй, парень.
Я замер, схватившись за дверную ручку. Шея будто одеревенела, и я повернул голову, поймав темный, опасный взгляд Чета.
– Ты треплешь маме нервы, сынок?
От угрозы, прозвучавшей в небрежно брошенной фразе, по спине пробежал холодок. Я вскинул подбородок и умудрился даже глазом не моргнуть, когда произнес:
– Я тебе не сынок.
Повисла недолгая тишина, в которой я слышал лишь гулкое биение собственного сердца.
Мама ладонью разогнала дым, словно могла этим рассеять напряжение между нами.
– Брось, он хороший. Отличный ребенок.
Чет посмотрел мне прямо в глаза и произнес исключительно для меня:
– Уж лучше ему таким и оставаться.
– Черт побери, – бормотал я, засунув руки в карманы, пока спускался к пляжу по тихим, темным улицам. За последние четыре года к маме наведывались разные неудачники, кто-то в большей степени был бездельником, кто-то в меньшей. Но Чет мне казался просто Королем среди них, вечно просиживающим наш диван.
День был дерьмовый, и мне отчаянно хотелось лечь спать. Но раз чертов Чет Хайленд ночевал у нас, я решил прогуляться.