— Говорю же, бабушка дала мне несколько писем. Их написала девушка, родившая ребенка в обители Святой Маргарет.
Полицейский не проявил особого интереса ни к письмам Айви, ни к тому факту, что все, кто в них упоминались, были мертвы. И навязчиво осуждал поступок Фреда, вскарабкавшегося по стене обители, пока все остальные стояли внизу и ничего не делали. Несмотря на то, что парень спас жизнь Эммы, его вновь и вновь расспрашивали, имел ли он какое-то отношение к началу пожара и как он быстрее всех оказался в обители.
— Да, я слышал, — проговорил детектив, глядя на часы, — но не понимаю, какое это дает право посягать на частную собственность.
Когда, наконец, им с Фредом, вынеся предупреждение, позволили уйти, Сэм поняла, почему Эльвира убила тех людей. Просто иначе они бы никогда не заплатили за содеянное и мирно умерли с чистой совестью в теплых постелях. А проявив терпение, Эльвира вышла сухой из воды.
И лишь устроенный ею пожар позволил обнаружить тела тех детей.
— Она поступила разумно, — проговорил детектив, провожая Сэм к выходу. — Разлагающиеся тела вовсе не мертвы, они переполнены жизнью. Трупы выделяют метан. Он копился там десятилетиями и превратился в ожидающую взрыва бомбу. Будто бы все дети объединились, чтобы прокричать нам, где они.
Сэм подняла взгляд на трое часов, висящих на стене в отделе новостей «Таймс». Уже полдень. Через четыре часа ей нужно сдать первый набросок статьи.
В тот день, когда Айви приняли в психиатрическую больницу, она покончила с собой. Но прежде убедилась, что ее смерть отвлечет монахинь и позволит Эльвире сбежать, чтобы получить возможность жить.
Два дня Эльвира ждала на февральском морозе, одетая лишь в коричневую робу и сандалии. И, наконец, опрятная Китти в теплом красном пальто появилась у церкви. Девочки сразу узнали друг друга и убежали вдвоем, чтобы спрятаться. Но той ночью, когда Китти пошла за помощью, по жестокой иронии судьбы ее схватили монахини и, решив, что поймали Эльвиру, так зверски избили, что девочка умерла. Тело ее бросили в резервуар в обители Святой Маргарет. Там оно и лежало, сокрытое от глаз, пока его не обнажил огонь. Как и тела сотен других малышей и детей постарше, столкнувшихся с такой же жестокостью.
Проснувшись в больнице рядом с держащим ее за руку отцом, которого никогда не видела, Эльвира узнала, что ее сестра умерла. Испугавшись, что ее отправят обратно, объятая ужасом девочка ничего не сказала. Но много лет ее душа оставалась в ловушке в обители Святой Маргарет.
Дрожащие пальцы Сэм зависли над клавишами. Окружавшие ее ряды мониторов, блестящих, словно огни на посадочной полосе, тянулись к огромным черным буквам на белой стене: «Таймс» с гербом Ганноверов в центре.
Все здесь были довольно дружелюбны с самого первого дня, когда Майлз провел ее вокруг и представил толпящейся команде. Сэм вежливо улыбалась каждому новому лицу, но нервничала так, что забывала все имена практически сразу, как ей их называли.
Вздохнув, пробежалась взглядом по совершенно незнакомым лицам. Некоторые уставились в свои экраны, другие оживленно болтали друг с другом. И испытала боль, ведь рядом не было Фреда, который потешался бы над ней и, проявляя заботу, приносил бесчисленные чашки водянистого кофе. Она скучала по нему намного сильнее, чем по Бену, с которым в последний месяц едва ли говорила о чем-то, не связанном с делами Эммы. Пару раз Сэм пыталась позвонить Фреду, но он уволился из «Южных Новостей» и исчез.
Она никогда не чувствовала себя настолько одинокой. Бездна, носящая имя Святой Маргарет, словно рак, разъедала их отношения с бабушкой. Сейчас они об этом не говорили, но нечто стояло между ними, подобно слону в комнате.
В действительности Сэм даже не стала обсуждать с ней статью, которая выйдет в «Таймс» в субботу на четырехстраничном развороте. Она понятия не имела, что новый босс захочет сделать их с бабушкой заметной частью истории. И сейчас фраза «предай свою бабушку» зудела в голове, как пойманная оса.
Сэм внезапно затошнило. Она не могла так поступить. Рассказывая эту историю так, как хотел Майлз, она чувствовала себя настолько беззащитной, словно находилась в офисе абсолютно обнаженной. Это было неправильно. Ей просто нужно сказать ему об этом. Даже если это означает потерю работы, за которую она так сильно боролась.
Сэм медленно выделила слова, которые писала последние два часа и собиралась нажать «Удалить», когда зазвонил ее мобильный. На экране вспыхнуло имя бабушки. Сэм взяла трубку.