Он с ужасом видел, как она обошла вокруг ванны, потом снова подняла нож. Его мысли неслись вскачь. Эльвира. Это сестра Китти, Эльвира. Китти умерла той ночью. А женщина, что находилась сейчас в его доме, была одной из тех, на ком его отец проводил испытания в обители Святой Маргарет.
— Ты была одной из тех детей! — проговорил он, снова вскрикнув, когда она воткнула острое лезвие в другое его запястье. Боль была нестерпимой; словно его прижгли раскаленным железом. — Китти, прошу, не надо. Из-за тех испытаний я поссорился с отцом. И не разговаривал с ним сорок лет.
— А сам ты все делал правильно? — спросила Китти. — Уверен? Не ты ли направил Айви Дженкинс в психбольницу, потому что так велел тебе отец? Их ведь беспокоила ее дружба с восьмилетней девочкой по имени Эльвира? Невинной маленькой девочкой, которая рассказала Айви, что в обители Святой Маргарет на ней, как и на других детях, тестировали лекарства твоего отца?
Ричард закрыл глаза, мысленно вернувшись в тот день. На встречу, на которую велел прийти отец.
Они собрались, чтобы решить судьбу Айви Дженкинс. Расположились вокруг стола в задней комнате престонской церкви: Отец Бенджамин, Матушка Карлин, доктор Джейкобсон и Хелена Кэннон. Он приехал позже, потому что заблудился. И когда шел через церковь в маленькую, душную комнату, Отец Бенджамин провожал юношу со светлыми волосами и голубыми глазами. Позже Ричард узнал, что его звали Алистер Хендерсон. И что он был отцом ребенка Айви.
Священник представил собравшихся и продолжил, взяв на себя руководство собранием.
— Спасибо, что пришли, — медленно и уверенно произнес он, словно вел службу. — Как вы все знаете, в обители Святой Маргарет есть дети, которые по различным причинам, в основном, из-за врожденных проблем, не годятся для усыновления. Чтобы не выгонять их на улицу, мы согласились на предложение «Мерсер Фармасьютиклс». И это позволило нам продолжить свое благое дело.
Ричард почувствовал, как волна жара прилила к голове при неприятном напоминании об ужасной ситуации, сложившейся в обители Святой Маргарет. Он знал, что его отец использовал местных детей, чтобы ускорить разработку нового лекарства, которое отчаянно хотел выпустить на рынок. Когда Ричард впервые услышал об этом, он высказал отцу свое неодобрение. Больше эту тему они не поднимали, и Ричард прилагал все усилия, чтобы держаться в стороне.
Отец Бенджамин повернулся к нему.
— Тем не менее, в сложившейся ситуации надо действовать осмотрительно. И мне нужна ваша помощь. Одна из местных девушек, Айви Дженкинс, сдружилась с ребенком, принимающим участие в испытаниях. Полагаю, ей может быть известно о происходящем. Конечно же, она не признается. Но вскоре ей предстоит покинуть обитель Святой Маргарет. Одно лишнее слово, и работа компании, которой руководит ваш отец, окажется под угрозой.
Ричард ничего не сказал. Ему было стыдно выступать в этом деле на стороне отцовской фирмы.
— Возникла еще одна проблема, — продолжил Отец Бенджамин. — Алистер Хендерсон, отец ребенка Айви, получил от нее несколько писем. Весьма душераздирающих и, похоже, полных домыслов. Сегодня он отдал их мне. Мистера Хендерсона ждет спортивная карьера, и он тревожится, что Айви может усложнить ему жизнь. Он готов помочь с расходами, если мы задержим ее у себя еще на несколько лет.
Подал голос доктор Джейкобсон.
— Несколько лет? Как вы собираетесь это сделать? — Он скрестил руки на груди и отвернулся, словно бы это могло отдалить его от разговора.
Отец Бенджамин не обратил на него внимания. Он смотрел на Ричарда.
— Доктор Стоун, насколько я понимаю, вы недавно получили степень по психиатрии.
Ричард ничего не сказал. Направление разговора было достаточно очевидно. И он уже понял, почему отец отправил его на эту встречу. Чтобы наказать за то, что высказался против испытаний на глазах у коллег. Чтобы напомнить, кто главный.
— Похоже, ваш отец полагает, что вы можете помочь нам решить проблему с Айви Дженкинс. После рождения ребенка у нее наблюдались приступы ярости, галлюцинации. Она даже объявила голодовку. Вероятно, если она покинет обитель Святой Маргарет, то может стать опасной для себя или окружающих.
— Не думаю, что на этой встрече нужно мое присутствие, — бросил доктор Джейкобсон. И Матушка Карлин, которая пока еще не проронила ни слова, повернулась к нему.