— Честно говоря, Салли, я – историк. И сейчас собираю информацию о местечке в Престоне, носящем имя Святой Маргарет. Не знаю, слышали ли вы о нем. — Он взял печенье с предложенной ему тарелки и положил на свое блюдце.
— Конечно, дом матери и ребенка. Много лет стоял заброшенным. Полагаю, скоро его снесут.
— Да, вы правы, — помедлив, проговорил Фред, пытаясь подобрать слова. — Я просто подумал… возможно, ваш муж был как-то связан с обителью Святой Маргарет? — Он взглянул в лицо миссис Джейкобсон, ожидая каких-либо признаков напряжения, но ничего не увидел.
— Да, конечно. В обитель принимали незамужних беременных девушек. Эдвард иногда ходил туда, чтобы помочь при трудных родах. Но он не любил об этом говорить.
Фред кивнул.
— Должно быть, желание помогать было у него в крови, — сказал он, отпивая чай.
Старушка откинулась на пухлые диванные подушки, неторопливо потягивая чай из тонкой фарфоровой чашки. Воображение Фреда тут же нарисовало сцену. Салли, завернутая в шелк простыней, шевелится во сне, хлопает входная дверь, и доктор Джейкобсон на цыпочках входит в спальню. Его руки все еще в крови после битвы за спасение жизни бедной девушки. Наверное, она просыпается, поднимает голову, а он, стоя у двери, шепчет:
— Я в душ, милая. Лягу в соседней комнате, чтобы тебя не тревожить.
У французского окна возникла персидская кошка, и оба подпрыгнули от неожиданности.
— Что ты здесь делаешь, Джесс? — спросила Салли, вставая, чтобы ее впустить.
— У вас красивый сад, — проговорил Фред, разглядывая его сквозь французское окно, которое Салли, плотнее завернувшись в кофту, поспешно закрыла. — Должно быть, нелегко следить за таким большим домом.
— К счастью, я в состоянии позволить себе нанять помощников. Девочки пытаются уговорить меня переехать, но я не могу. Конечно, они верят, что так будет лучше. Но как я смогу жить одна в незнакомом месте, оставив Эдварда в прошлом? Я бы его подвела. — Она поставила чашку на стол. — Знаете, он ведь здесь умер.
— Я не знал. Простите. Должно быть, это очень тяжело. — Фред ждал продолжения, но Салли потерялась в мыслях. — Он болел?
— Нет, ничуть. Он утонул в крытом бассейне. Мы до сих не знаем точно, что же произошло. Каким-то образом он очутился под крышкой. Вскрытие показало, что он вывихнул плечо. Возможно, там застряла Хани, а он пытался ее вытащить и упал.
— Какой ужас. А вы были здесь? — спросил Фред.
— Нет, уезжала за подарками к Рождеству. У машины спустило колесо, так что меня не было какое-то время… — Голос Салли замер, она стиснула лежащие на коленях руки. — Мы купили самую прочную крышку для бассейна, чтобы девочки в него не упали. Она бы его выдержала. Но, вероятно, падая, он ударился головой, так что был без сознания, когда соскользнул в воду.
— Просто ужасно. А полицейские чем-то помогли? — спросил Фред, осторожно глядя в лицо Салли.
— Да. Я сказала им, что что-то не так. Хани ненавидела этот крытый бассейн; она боялась воды и никогда туда не ходила. А Эдвард, пытаясь войти, разбил стеклянную панель — отпечатки его пальцев нашлись на брошенном им камне. Он же знал, где ключи. Зачем он вломился в собственный бассейн? Я не виню полицейских за то, что меня не слушали. После смерти Эдварда я была в таком состоянии, что несколько дней принимала успокоительное. И не смогла присутствовать на дознании. Вердикт я и так знала. Смерть в результате несчастного случая. Почему бы и нет? Ни у кого не было причин вредить Эдварду.
— Конечно, — проговорил Фред, разглядывая висящую на стене фотографию доктора Джейкобсона с девочками.
— Никогда себе не прощу, что меня здесь не было.
— Мне так жаль, Салли, — посочувствовал Фред. — Он всегда с большой теплотой относился к нашей семье. Порой жизнь действительно несправедлива.
Салли смахнула слезы тыльной стороной ладони.
— Знаю, что порой веду себя как эгоистка, ведь те двадцать лет, что мы прожили вместе, были невероятно счастливыми. Но иногда, когда я вижу, как подруги ссорятся со своими мужьями, мне хочется закричать: «Неужели вы не понимаете, как вам повезло. Ведь у вас есть на кого сердиться!»
Фред ждал продолжения. Ему стало грустно: ведь Салли чувствовала себя настолько одинокой, что делилась самым сокровенным с первым встречным.
— Он хотел поехать со мной за покупками, но я придумала какую-то отговорку. В магазинах он лишь мешался. Если бы я была хоть немного терпимее, он и сейчас был бы здесь, со мной.
— Как говорит мой отец, каждый человек виновен во всем хорошем, чего он не сделал, — проговорил Фред.