— Можно, если вас это так сильно интересует. Только мне бы хотелось на стул пересесть. Как-то неудобно на полу с вами разговаривать.
— Садись, — махнул головой Рыжий.
Я встала, поправила халат и села на стул, стоявший у стола.
Верзилы молчали, пожирая меня глазами.
— Может, кофе? — вежливо спросила я.
— Валяй, — буркнул второй. В отличие от Рыжего волос на голове у него вообще не было.
Включив электрический чайник, я потянулась за сахарницей и случайно смахнула ее со стола. Сахарница с грохотом упала на пол и разбилась вдребезги.
— Извините, — едва слышно пролепетала я и принялась собирать осколки.
— Нервишки у девчонки пошаливают, — усмехнулся Рыжий и закурил сигарету.
Наверное, она что-то натворила, — согласился Лысый с любопытством поглядывая на меня. — Наверное, знает что-то такое, что хочет от нас скрыть.
Не обращая внимания на их слова, я постаралась взять себя в руки и унять дурацкую дрожь. Как ни странно, мне это удалось. Достав чашки, я налила кофе и поставила на стол. Парни переглянулись и сделали несколько глотков. Я села напротив и приготовилась к самому худшему.
— А ты что не пьешь? — поинтересовался Рыжий.
— Не хочется.
— Да какой ей кофе! Ты только на нее посмотри. На ней же лица нет! — ехидно захихикал Лысый. — Бледная, как стенка. Еще немного — и в ящик свалится. Мы что, такие страшные?
— Не знаю, страшные вы или нет, но ко мне еще никто так в квартиру не врывался.
Рыжий лукаво подмигнул мне и посмотрел на Лысого.
— Не понимаю, что только Топор в ней нашел? Обычная баба, каких тысячи… Баба-то, конечно, красивая, но не стоит того, чтобы из-за нее голову терять. Таких полные кабаки. Обычная одноразовая телка. На одну ночь сгодится. Ничего в ней особенного нет. Ты Топора давно знаешь? Как давно он к тебе повадился?
— Кто?! — дрожащим голосом спросила я.
— Топор.
Какой еще топор? — расширила я глаза. — У меня вообще никогда топора не было. Я же не мужик, чтобы мясо рубить. Я, когда мясо покупаю, лучше лишний червонец отдам, чем самой топориком тюкать. На черта мне топор в доме держать!
— Ты что, подруга, совсем спятила? — зло зашипел Лысый. — Думаешь, мы с тобой шутки пришли шутить?! Что ты тут из себя дурочку разыгрываешь?! Можно подумать, не понимаешь, о чем мы тебе говорим. У тебя мужик есть?
— Нет. Я не замужем. Одна живу.
— С кем-нибудь встречаешься?
— Встречаюсь.
— С кем?
— С мужчиной. Он женат.
— Как зовут?
— Сергей.
— А имя Топорова Геннадия Юрьевича тебе о чем-нибудь говорит?
— Нет.
— Совсем ни о чем?
— Совсем ни о чем.
— А может, ты поднапряжешь память?
— У меня таких знакомых нет. — Всхлипнув, я смахнула выступившие слезы.
Парни одновременно закурили.
Лысый сплюнул прямо на пол и одарил меня презрительным взглядом. Я вздрогнула и заерзала на стуле.
— Послушай, подруга, ты что, до сих пор не поняла, что с тобой тут серьезно разговаривают?! Ты знаешь, что вчера в лифте твоего дома было совершено убийство?
— Слышала немного. Я вчера на работе была. Сутками работаю.
— Так вот. Человека, которого убили, звали Топоров Геннадий Юрьевич. Проще говоря, Топор. Это так, для своих пацанов. Топор — наш близкий боевой товарищ, и мы хотим знать, кто его убил. Усекла?
— Усекла. Только я здесь при чем?
— При том, что Топор приезжал к тебе
Моментально смахнув выступивший на лбу пот, я сделала глубокий вдох и открыла рот. Затем опомнилась и замотала головой.
— Вас неправильно информировали. Как же он мог ко мне приехать, ежели я его в глаза никогда не видела?
— А к кому он приезжал?
— Понятия не имею. Тут квартир много.
— Квартир-то тут много, только контингент у вас больно сомнительный. Одни пенсионеры да алкоголики. Ты одна яркой пташечкой затесалась. Мы уже всех перебрали. Выбор пал на тебя. Больше он ни к кому приехать не мог.
— Ребята, я тут ни при чем! — взмолилась я. — Я вашего Топора в глаза не видела. Может, он к какому-нибудь пенсионеру приезжал?
— И что же он у него делал, — усмехнулся Лысый.
— Может, квартиру хотел купить или опекунство оформить… У нас тут часто к одиноким пенсионерам наведываются. Смотрят, кого из квартиры можно выселить. А вдруг ваш товарищ, царство ему небесное, недвижимостью занимался? Какого-нибудь безобидного старичка вычислил и решил провернуть грязное дельце. А я еще слишком молода, чтобы на меня опекунство оформлять.
— Топор такой суетой не занимался. Он по другим делам был мастак, а в недвижимости ничего не шарил. Говорят, он в последнее время какой-то бабой увлекся. По всей вероятности, этой бабой была ты, — сурово изрек Лысый. — Так что давай, колись, подруга. Деваться тебе, девочка, некуда. Мы тебя к стенке прижали. У нас не каждый день друзей убивают. А за своих друзей мы привыкли мстить…
Я почувствовала, как меня зазнобило, и инстинктивно передернула плечами. Затем посмотрела на парней обреченным взглядом и почти шепотом произнесла:
— Я вам всеми святыми клянусь, что с вашим товарищем лично знакома не была. Если бы я его знала, то обязательно рассказала бы вам. Какой смысл мне что-либо от вас скрывать, сами посудите… Я бы вам все, как на духу, выложила. Но я его, клянусь, не знаю. Мне по-человечески жаль вашего Топора, но я и сама не могу понять, к кому он в нашем доме мог прийти. У нас тут простые смертные живут. Ни одного нового русского нет. Я тоже к состоятельным дамам не отношусь. У меня, кроме этой квартиры, ничего нет. Обстановка, сами видите, оставляет желать, да и вообще я девушка скромная, живу по средствам. Кругах знакомых у меня никогда не было и вряд ли уже будут. Так что, ребята, вы попали не по адресу. Если бы ваш Топор и в самом деле ко мне приходил, я бы не стала скрывать. Если вы его друзья, то, значит, плохого мне бы не сделали.
Замолчав, я поправила взъерошенные волосы. Затем опустила глаза и стала машинально вертеть ложку в руках.
— По логике все верно, — сказал Рыжий. — У Топора баб немерено было. Да и жена — фотомодель с ногами от ушей. Он ее страсть как любил. На кой черт ты ему сдалась. А ты где работаешь?
— В одной фирме.
— В какой?
— Да так, ничего особенного. В службе «907». Работа не пыльная, но на жизнь, слава Богу, хватает. Да и на такси тоже.
Парни, не сговариваясь, усмехнулись. Рыжий оглядел меня с ног до головы и почесал затылок.
— Ты путана, что ли?
— Какая еще путана?! — обиделась я. — Я же на телефоне сижу. С клиентами не сплю, а только беседую.
Точно, — кивнул Лысый. — Я вспомнил, что это за служба такая. Это секс по телефону. Говорят, кто туда звонит, огромные счета получает. К моей соседке внук приехал на каникулы, так в эту службу ради любопытства позвонил. Потом он к родителям отчалил, а бабуле сумасшедший счет пришел. Короче, она по всему подъезду бегала и причитала, как ненормальная. Ее чуть было телефона не лишили. Благо, предки у внука добросовестные оказались, выплатили все до копеечки. Теперь, как внучок к ней в гости приезжает, она телефон отключает и в тумбочку прячет. Во-первых, это удовольствие ей не по карману, а во-вторых, внучку-то всего пятнадцать лет.
— Знакомая история, — улыбнулась я. — Скорее всего, на телефоне новичок сидел. С несовершеннолетними беседы вести строго запрещается. За это могут даже с работы уволить. Конечно, подростки нам звонят постоянно, но мы стараемся их сразу распознать. Например, мальчик говорит, что ему девятнадцать лет. Я его тут же спрашиваю год рождения. Если он теряется, то разговор окончен. Да они и сами часто попадаются. Говорит такой, что ему двадцать стукнуло, а сам вспоминает, что он вчера делал после школы. Я усмехаюсь и отсылаю его куда подальше. «Все, мальчик, молодец! Иди, учись дальше…»
Рыжий достал очередную сигарету и растерянно пожал плечами.
— Что-то я не припомню, чтобы Топор когда-нибудь в такую службу звонил. Девочек в сауну заказать он любил, а вот чтобы по телефону сексом заниматься… На онаниста он вроде не был похож… Да и на кой хрен ему в такую службу звонить, если у него жена Наташка на обложках самых модных журналов снималась. Стоит на нее посмотреть — и вообще никакой бабы не захочется. Я сроду красивее не видал. Хоть и характер у нее вредный… Говорят, что красивые бабы всегда вредные. Это я к тому говорю, что Топор нормальным мужиком был…