Даже мой папа, который изо всех сил старался показать свою любовь ко мне, порой весьма странными способами, недвусмысленно пояснил, что я должна получить образование на всякий случай.
Я понимала его, потому училась, как он и сказал. Но в его словах присутствовал скрытый смысл: тебе не удастся преуспеть в том, что ты любишь делать, Энди, поэтому найди что-нибудь, что позволит тебе оплачивать счета.
— Эй, я понял, — произнес Райан. — Никто не должен зарабатывать деньги игрой в хоккей, но посмотри на меня. У меня получилось, а раз у меня получилось, то и у тебя получится.
— Но я не хочу играть в хоккей, — ответила я, улыбаясь. — Я хочу стать стендап комиком...
Он улыбнулся в ответ:
— Когда ты поняла, что это именно то, чем ты хочешь заниматься?
— Сложно объяснить. Мне кажется, я была рождена для этого. Я никогда не выбирала и не решала: быть комиком или не быть. Однажды я поняла, что мне это нравится, поэтому выбор был простым. Некоторое время это просто было во мне, и все вокруг говорили, что у меня талант.
Он кивнул, значит в курсе, что это такое:
— Я на всю жизнь запомнил момент, когда впервые встал на коньки. Это просто волшебство, магия — найти то, что любишь. Любишь непорочной, чистой любовью.
— Не знаю, насколько непорочна комедия, — сказала я, смеясь. — Но я поняла, что ты имеешь в виду. У вас подвешен язык, мистер Пирс.
— Это не единственное, в чем я хорош.
Я смотрела на него, пока тянулась к бокалу красного вина:
— В самом деле?
— Я имел в виду хоккейную клюшку.
— Конечно.
— На льду. — Райан сделал глоток из своего бокала, посмотрел на мой, который, по загадочному стечению обстоятельств, уже был наполовину пуст всего после пары маленьких глоточков, и подлил мне вина. — Ты так и не сказала, когда решила стать комиком.
— Когда мне было пять, мой дед умер, — начала я, постукивая пальцами по бокалу. — Я была достаточно взрослой, чтобы помнить, как сильно его любила, и достаточно взрослой, чтобы чувствовать боль от осознания того, что он больше никогда не вернется.
Райан взял меня за руку и сжал ее:
— Мне жаль.
Я кивнула:
— На похоронах мы все сидели за столом, и моя мама… это был первый раз, когда я видела, как она плачет, она буквально содрогалась от рыданий, она была такой грустной.
Райан водил пальцем по моей ладони:
— Энди, мне так жаль.
— Все в порядке, я помню тот день, как будто это было вчера. За столом после церемонии я пошутила, что дедушка гордился бы, что на его поминках есть хот-доги, и все засмеялись, даже мама.
Я медленно выдохнула воздух, который держала в себе, пока рассказывала, и была слегка шокирована тем, насколько больно вспоминать об этом, хотя прошло уже много лет. Прикосновение Райана помогло, и я продолжила:
— Я никогда не забуду звук ее смеха в тот день, а еще — свои чувства при виде собственной семьи, улыбающейся от моей шутки, когда ничто другое не могло заставить их улыбнуться.
Я замолчала, Райан крепче сжал мои руки.
— У тебя все получится, Энди, — сказал Райан. — Я тебя едва знаю, но чувствую, что у тебя все получится.
— Откуда ты знаешь?
— Ты слишком упрямая, чтобы сдаться, — сказал он, улыбаясь. — Я знаю, потому что сам такой же.
Я рассмеялась, но как-то грустно. Райан разбередил старые раны, и они все еще не перестали кровоточить:
— Я надолго забыла о своей мечте. Когда училась в школе, мне хорошо давалась математика, все мои учителя говорили мне стать аналитиком, бла, бла бла…
— Что случилось?
— Несколько лет назад умерла моя мама, и это было тяжело. Очень тяжело. Она была моим лучшим другом.
Внезапно Райан обнял меня, и я сглотнула ком в горле. Изо всех сил я постаралась не плакать — я уже достаточно слез выплакала, — но они все равно побежали, всего пара слезинок, которые оставили мокрый след на его рубашке.
Я отстранилась от него, вытерла рукой глаза и, всхлипнув, сказала:
— Ты только посмотри на меня. Бьюсь об заклад, ты и думать не мог, что сегодня на твоей кухне будет плакать девушка из службы доставки.
— Нет, — ответил он. — Откуда я мог знать, что мне так повезет?
— В любом случае, это моя история, — произнесла я, благодарная ему за то, что он отнесся к моим слезам спокойно. — После ее смерти я довольно надолго погрузилась в темноту. Я ненавидела это каждую секунду.
— Но ты смогла выбраться.
— Мне понадобилось некоторое время, но когда наконец начала вытягивать себя из мрака, дала сама себе обещание находить свет в любой тьме. С тех пор я стала учиться, а также выступать во всех барах и клубах, в которые могу попасть. Однако при всех моих усилиях, я смогла заработать дохлых десять долларов, так что, похоже, я буду бухгалтером.