— Но твой агент…
— Она больше не мой агент. Сегодня утром я ходил к ней в офис, чтобы расставить все точки над «и». Она все равно хотела подписать со мной контракт, но я отказался.
— Почему? Райан, так нельзя! Ты же мечтал об этом, ты всю жизнь работал ради этого шанса. Может быть, я слишком резко поступила сегодня утром, когда сбежала. Мы сможем со всем разобраться, мы придумаем…
— Я не хочу придумывать, я хочу быть с тобой — по-настоящему, чтобы весь мир видел. Я просто хочу сейчас, чтобы ты сказала «да». Пожалуйста, скажи, что даешь мне шанс все сделать правильно.
Я не решалась ответить:
— Но…
— Мы позже выясним детали. Я хочу, чтобы у тебя сложилась карьера, у меня тоже все будет. У нас может быть квартира в Лос-Анджелесе и дом в Миннесоте — что угодно. Я сделаю все, чтобы быть с тобой, Энди. Все.
— Ты отказался подписать контракт с одним из лучших хоккейных агентов... ради меня.
— У меня все еще остается то, что я люблю — хоккей, и я буду играть в него и развивать карьеру. Это все, что мне нужно. Все остальное — это бонусы, лишь вишенка на торте. — Его длинные ресницы коснулись щек, когда он наклонился ко мне.— Ты не вишенка на торте, Энди. Ты целый торт. Без торта не бывает вишенки. Ты мне нужна.
Я расхохоталась:
— Я — торт? Кажется, это самая романтичная вещь, которую я когда-либо слышала.
— Господи, Энди, я лишь пытаюсь…
— Стоп, Райан, — я подняла руку и нежно провела по его щеке. Он выглядел подавленно, как будто весь его мир рухнул. — Я хочу быть твоим тортом.
— Энди Перетти. — Райан обнял меня за талию и крепко прижал к себе. — Слава Богу, что ты доставила мне ту пиццу.
— И разбила машину.
— И притворялась моей девушкой.
— И сбежала от тебя.
— И самое главное… — он сделал паузу, его губы были так близко от моих, — хорошо, что ты прямо сейчас сказала «да», потому что я не могу жить без тебя.
— Райан, хватит болтать.
Он моргнул и понял, что я имею в виду. Его глаза потемнели, он провел языком по губам, и мы одновременно бросились навстречу друг другу. Наши губы встретились, его руки скользнули по моей спине, и он поднял меня. Я обхватила его ногами за талию.
Он покачнулся от неожиданности, и мы оба потеряли равновесие, упав на диван. Я проскользнула рукой ему под рубашку, а он грациозно расстегнул мои новые джинсы.
Он едва не разорвал мои кружевные трусики, когда притянула к себе на колени, и я тут же ощутила под собой каждый сантиметр его прекрасного члена, выпирающего из штанов.
Я была готова, нас отделяли лишь два слоя одежды.
— Я скучала по тебе, — сказала я, совершенно не обращая внимания на все, что вокруг. — Я скучала по твоим поцелуям.
— Детка, мы в общественном месте. Нужно будет подождать…
— Общественном месте? — я махнула рукой. — У двери вообще-то есть замок.
Райан встал, сделал два шага к двери и столкнулся лицом к лицу с Риком, который как раз вышел за кулисы.
— Энди, — сказал Рик, — это было просто супер — черт!
Райан стоял, слегка обалдевший, со стояком, тычущим практически Рику в лицо. Кажется, у него даже была расстегнута верхняя пуговица на штанах, а я сидела на диване вся такая готовая, с розовыми щеками.
— Господи, Энди, только не делайте этого на чертовом диване! — заорал Рик и захлопнул дверь, все еще продолжая орать: — Найдите себе комнату — желательно свою!
Райан, к моему большому удивлению, защелкнул замок на двери, а когда повернулся ко мне, в его глазах плясали чертики:
— Так что там мне нужно узнать про этот диван?
Эпилог
Энди
Восемь лет спустя.
Снаружи шёл пушистый снег, покрывая мир белым одеялом. Рождественские огни мигали вокруг камина в нашей спальне, на заднем фоне тихо играли рождественские мелодии. В гостиной нашего уютного дома с тремя спальнями, который находился всего в паре домов от дома родителей Райана, стояла елка с кучей подарков.
Однако единственные подарки, которые мне были нужны, я видела через окно. Райан катался на коньках с двумя нашими сорванцами. Трое мальчишек. Я положила руку на живот, скоро должен был появится еще малыш, а может быть, на этот раз это будет девочка.
Сегодняшний день был особенным по миллиону причин, не последней в списке стояла наша шестилетняя годовщина. Такер родился ровно через девять месяцев после нашей свадьбы; его сложно назвать малышом, зачатым в медовый месяц, скорее малышом, зачатым в первую брачную ночь.