— Хм… Хорошо, — мужчина открывает дверь, что находится под общим козырьком со второй, и заходит в прихожую. — Вторая половина дома пустует, поэтому соседей у вас пока нет. Проходите, смотрите.
Я выбрала левое крыло, в котором всего две просторных комнаты, кухня — гостиная и раздельный санузел. Для нас с малышом места достаточно.
— Оль, а тут классно, — шепчет Рита, прогуливаясь босиком по светлому ламинату. — Тепло. Свежий ремонт. Бытовая техника в наличии. О, даже посудомойка есть! Очень удобно! — девчонка открывает дверцы кухонных шкафов, сует нос в пустой холодильник. — Нужно перевезти одежду, прикупить всякую мелочевку на кухню. Красивое постельное белье мы тебе с Машкой подарим на новоселье.
— Никаких животных! — внезапно оживляется риэлтор. — Это условие собственника. Ни кошек, ни собак!
— Главное, что с детьми можно, — хихикнула Машка. — Нам пока не до животных. Не беспокойтесь. Ну че, Маш? Берешь? Далековато, конечно… — стрельнула глазами в сторону мужчины и нахмурилась. — Может еще поищем?
— Река рядом, прекрасная экология, — запел представитель собственника. — В поселке много семей с детьми, будет с кем пообщаться во время прогулки. Рядом садик и школа. Прекрасный парк с игровой площадкой.
— Хорошо. Уговорили. Беру.
Договор аренды читаем втроем: подружки отбирают экземпляр риэлтора и въедливо изучают каждую буковку. Ничего подозрительного и двусмысленного в условиях не обнаружили, и я с чистым сердцем расписываюсь в углу каждой страницы. Можно начинать готовиться к переезду.
Не забывайте, что Ваши звезды и комментарии придают моей Музе 🧚♀️ сил и вдохновения!
Глава шестнадцатая
Бес
Я всегда выполняю обещания. Перелет из Израиля в Китай занимает больше пятнадцати часов. За это время успеваю несколько раз просмотреть видео того вечера, когда Льдинка в последний раз встретилась со своим братом, а затем…
Обещал, значит сделаю.
Все выглядит иначе, когда ты — внутри зверя. Страсть, похоть, любовь или изнасилование — не имеет значения, как назвать процесс. Оставляю звук в наушниках, потому что шеф безопасности на третьей минуте начинает нервничать и косить взглядом в экран моего телефона. Обойдется. Жестом отсылаю Громова на другое сиденье и вновь включаю воспроизведение. «Ненавижу». Не могу сказать, сколько раз считывал это слово с губ моей Льдинки за то время, пока зверь трепал ее тело. Я — тот зверь.
Если хочешь узнать истинную личину человека — дай ему неограниченную власть и деньги. Я сам взял власть над телом наивной чистой девочки. Возомнил себя богом, а оказался дьяволом. Бесом.
— С тобой можно быть только ради денег, — уходя, бросила Жанна. Она была последней, которая задержалась рядом на несколько месяцев. — Ты холодный. Мертвый. Бабы это чувствуют.
Ставлю видео на паузу, закрываю глаза. Снова вспоминаю тот вечер, когда Льдинка пришла ко мне просить за брата. Настоящая, живая, открытая. Как дурак, залип на серо — синие глаза, яркие, как небо и пухлые розовые губы, не тронутые шприцем косметолога. Голос спокойный, мягкий. Она просто назвала меня по имени, а в паху уже все горело огнем. Тело требовало взять себе красавицу, присвоить эту нежность, спрятать от всего мира и никому не отдавать. Взял, твою мать! Сломал, изуродовал и выкинул в холодный подвал.
На экране застыл кадр, где Льдинка бессильно обмякла в моих руках, закрыв глаза. И это — не от удовольствия, а от боли. Включаю воспроизведение и заставляю себя смотреть дальше, словно наказываю за то, что сделал. Смотрю, и проживаю ее чувства и страдания, словно свои. Я тоже убил бы себя на ее месте, только добавил контрольный в голову. Чудовище должно умереть.
В известной пекинской клинике, что расположена на окраине города, меня сразу берут в оборот. Известный реабилитолог и рефлексотерапевт Хайцзянь Сао улыбается, рассказывая программу лечения.
— Не волнуйтесь, мистер Бессонов, — врач с трудом справляется с моей сложной фамилией, заставляя переводчика сдерживать улыбку. — Ваш случай не является чем — то из ряда вон выходящим. Не сразу, но через полгода — год вы начнете ходить.
В новой клинике тоже есть пыточная, только выглядит она иначе. Мое тело загружают в экзоскелет и обвешивают датчиками. Сложная электроника обнаруживает точки разрыва нейронных связей, после чего в бой вступает иглорефлексотерапевт.
— Босс, вы на дикобраза похожи, — хохотнул как — то Громов, наблюдая за работой врача. — Больше ста иголок за один раз ставится.