«Мы собираемся. Можешь зайти. Дверь открыта.»
Сообщение не успело улететь, как на нем появились две галочки, и через миг открылась входная дверь. Неужели он караулил нас на крыльце? Все закрутилось слишком быстро.
— Дядя? Аствуйте.
Пока я застегиваю куртку на сыне, тот внимательно осматривает гостя. Наклоняет голову, сканируя Беса сверху вниз. Изучает своего отца. Тонка шапка — последний элемент одежды. Начинаю собираться сама, пока Бес присаживается перед ребенком на корточки.
— Здравствуй, Тёма.
— Дядя холоший? — это точно вопрос. И он обращен ко мне. Вижу, как замер Денис в ожидании ответа, Тёма тоже ждет. Как только сын начал понимать слова, я вкладывала в его голову информацию, что люди бывают разными. Поэтому он не бросается обниматься и знакомиться с теми, кого видит впервые. Мой умный маленький мужчина спрашивает разрешения.
— Хороший. Не бойся его.
Шумный мужской выдох заглушает последние слова, а пальчики сына ложатся на лицо отца. Словно слепой, он проводит по бровям, касается волос и укладывает ладошку на щеку. Давно заметила, что мой ребенок — кинестетик. Ему все нужно потрогать, пропустить через пальцы, понюхать.
— Бошой. Пахнет кусно, — улыбается маленький красавчик и переходит к знакомству. — Я — Тема.
— А я — Денис. Твой папа.
— Папа? — глаза Артема занимают пол — лица. Он снова спешит получить подтверждение. — Мама, это папа?
Я вижу, как Бес расплылся лужицей, накрыв пальчики сына своими. Не хотела обрушивать на мелкого всю информацию сразу, ну да ладно. Кажется, все идет гладко.
— Да, это твой папа.
Подумав немного, Тема крепко обнимает Беса за шею. Я слышу тихое: — Папа… — и пытаюсь скрыть подступающие слезы. Кажется, большой дядя тоже шмыгает носом, аккуратно прижимая к себе уменьшенную копию.
— Забирай Артема и выходи. Хватит уже…
Мой сын — миротворец по сути своей. И сейчас он соединяет нас троих, стоя в центре. Счастливые глаза смотрят то на меня, то на Дениса. Широкой цепью мы идем в парк, занимая весь тротуар. Осенний денек радует солнцем и легким теплым ветром, располагая к неспешной прогулке.
— Папа, мама. Мама, папа, — напевает сын, чинно вышагивая по дорожке, а потом резко останавливается и тычет пальцем вверх. — Туда хотю!
— Куда, Тём? — Бес приседает, пытаясь понять указанное направление, но парень внезапно хлопает его по плечу. — Сюда. Высокооо!
Одним движением папа усаживает сына себе на шею. Буквально. От восторга парень пищит и хлопает руками.
— Артем, аккуратно! — беру его ладони в свои и останавливаю. — Нельзя бить папу по лицу. Ему больно.
Укладываю детские ладошки в районе висков Беса, фокусируясь на ребенке. Не хочу, но все равно вижу весь спектр эмоций на папином лице. Там и радость, и изумление, и нежность, и еще много чего доселе неизвестного. Черт, меня тоже кроет эмоциями от непривычной ситуации! И это так необычно…
— Спасибо, Иза, — шепчет свежеиспеченный папаша, пытаясь прокашляться. — Я еще не знаю, как с ним обращаться. Тёма такой маленький.
— Он маленький, но не глупый. Разговаривай с ним. Это просто.
Не могу сказать, кто из двоих мужчин более счастлив: каждый сияет. Половину дороги в парк сын едет верхом на отце, но потом непоседе становится скучно, и он просится на землю. С видимым разочарованием Бес спускает сына и протягивает широкую ладонь, в которой тут же утопают маленькие пальчики. Со стороны мы выглядим идеальной счастливой семьей. Но это только со стороны… А вот и детская площадка. Мамаши с завистью рассматривают идущего рядом со мной мужчину. Мы выбираем свободную лавочку, откуда видно играющего сына.
— Иза, возьми, — в его ладони лежит банковская карта. Я отрицательно мотаю головой, но слышу железный аргумент. — Не хочешь покупать для себя — не надо. Это для Тёмы. Если ему что — то понадобится — не смотри на цену.
Трудно спорить с очевидным: маленький ребенок — серьезная статья расходов в семье. Поэтому молча забираю карту и убираю в карман, но Бес не унимается.
— И хватит работать, Иза. Это смешные деньги, а ты тратишь время, которое могла бы отдать сыну. Я буду перечислять в три раза больше. Просто занимайся ребенком.
— Значит так! — Остапа понесло. Ух, как меня срывает! Бес возвращается в свой сценарий и начинает командовать. Все так хорошо начиналось, но вышло из берегов. — Ты можешь принимать участие только в жизни сына, но не моей! Понятно? Я работала и буду работать, это не делает моего ребенка несчастным или брошенным. А свои деньги можешь засунуть в… — пришлось говорить тише, потому что Артем, убежавший вперед, начал внимательно прислушиваться к нашему разговору. — Я надеюсь, ты меня понял. Не хочу возвращаться к этому вопросу еще раз.