Должно быть, сказывается долгое воздержание: как никак три ночи без секса. Пора, верно, это исправить...
- Советую этой ночью сильно не высовываться, - кидаю вредной девице, направляясь в ванную, полюбоваться на учиненное ею безобразие. - Полагаю, вернусь не один.
- Можешь вообще не возвращаться, - доносится вслед ее голос. - Урод ненормальный.
Урод, значит... Гляжу на себя в зеркало: нет, я не урод, а прокушенная губа лишь придает пикантности образу. Впрочем, как бы там ни было, я не собираюсь из -за этой оккупантши изменять своим привычкам... И улыбаюсь неожиданно посетившей мысли: быть может, маленький эротический концерт заставит ее скорее сбежать от меня. Собрать свои вещички и умотать в неизвестном направлении! Это стало бы истинным избавлением.
С этими мыслями я и ухожу на работу, весь вечер старательно выискивая самых сексуальных красоток, всегда готовых ответить на мои заигрывания: останавливаю выбор сразу на двух и зову их к себе. Они с радостью отзываются на предложение, и я предвкушаю скорую... месть? Да, возможно, так оно и есть. Эта кусачая девица здорово меня разозлила! Пусть истекает слюнями, чертова недотрога.
- У меня тут сестра с ребенком, - предупреждаю подвыпивших красоток у двери квартиры. - Так что проходим на цыпочках, дамы. Стараемся не шуметь!
Они начинают хихикать, словно я выдал некую весьма забавную шутку, и я, подхватив их обеих за талии, волоку в темноте в сторону спальни.
Вредная мамаша не подает признаков жизни: дрыхнет, должно быть. Жаль, если пропустит такой концерт... Впрочем, я постараюсь ее разбудить... с помощью своих спутниц. Вталкиваю обеих в комнату и с ходу командую:
- Раздевайтесь. Не будем терять время!
Сам падаю на край кровати и жду, вслушиваясь в тишину за незапертой дверью. Неужели спит?
- Мы готовы, - мурлычет длинноволосая, опускаясь передо мной на колени. - Можно тебя раздеть?
- Начинай. - Позволяю ее рукам исследовать свое тело и вдруг замечаю тень в темном проеме двери. Какая-то бесформенная футболка болтается на ее теле чуть ниже бедер, а распущенные волосы слегка мерцают в бледном, льющемся из окна свете луны.
- Советую быть потише, - произносит тень знакомым, ненавистным голосом. - Не разбудите ребенка! - бледная рука тянет дверь на себя, и та прикрывается с тихим щелчком.
Значит, не спит... Отступившее было возбуждение, снова ударяет в голову, и я впиваюсь в губы голой красотки. Та стонет... громче, громче и громче - я знаю, как довести женщину до предела.
А потом квартира оглашается детским плачем...
Так не вовремя, как раз, когда я готов был прибавить «басов» к своему маленькому ночному концерту.
- Ребенок проснулся, - произносит одна из женщин. - Может быть, не стоило нам сюда приходить?
И я командую:
- Продолжай. Ребенок уймется, а мое возбуждение - нет.
Мы тщетно пытаемся отрешиться от яростного младенческого ора в другой комнате, однако выходит это из рук вон плохо. Этот самый несексуальный звук в мире убивает всю романтику момента, будь оно все неладно! Сдергиваю было покрывало, а потом плюю на это и просто распахиваю дверь своей спальни:
- Ты можешь уже заткнуть этого ребенка! - кричу девушке с младенцем на руках. - Она портит все настроение... Просто заставь ее заткнуться, - цежу уже сквозь стиснутые зубы.
Та даже не глядит на меня - неужели игнорирует?! - это заставляет меня яриться еще больше, и только потом я понимаю, что стою перед ней в чем мать родила и, верно, смущаю маленькую недотрогу.
- Вы слишком шумные, - слышу ее тихий голос. - Ангелика не может спать в шуме.
- Шуметь ты мне тоже не запретишь, - тычу пальцем в ее согбенную фигурку. И командую:
- Уйми уже этого младенца. - Потом захлопываю дверь и, тяжело дыша, падаю на кровать.
- Может быть, нам уйти? - спрашивает одна из девушек, и я тяну ее на себя. Хочу доказать, что никакие склоки со зловредной девицей не могут испортить мне ни настроения, ни правильного настроя... Однако настроя, действительно, нет: та сразу же это замечает, и, выкрутившись из моих рук, натягивает впопыхах сброшенное платье.
- Позови, когда сестра съедет, - произносит она с особым ударением на слове сестра. -Сейчас ты явно не в лучшей форме. А мне обещали нечто крышесносное... До встречи.
И она исчезает за дверью, бросив меня с длинноволосой наедине. Ничего, так даже лучше: не надо размениваться на обеих сразу...
- Иди сюда, - усаживаю девушку себе на колени и начинаю целовать ее грудь. Ловлю себя на том, что за плотно прикрытыми веками пляшут сторонние картинки: другая грудь, другие губы... Ну, блин, достало. Да и ребенок все никак не унимается... Специально она что ли его разбузыкивает?