И снова появились звуки, которые она слышала вчера в ванне. Оставаясь под водой, она приоткрыла рот и попробовала звуки на вкус. Во рту оказалась невыносимо соленая вода. И сразу она почувствовала, как боль заполняет все ее тело. Стоило ей только чуть-чуть испытать те страдания, которые всегда очаровывали ее, она поняла, что не сможет справиться с ними. Ей надо было подняться на поверхность. Если она не сделает этого сейчас, то никогда уже не сможет вернуться в тот мир, который ей знаком. С этими мыслями она продолжала погружаться все глубже и глубже. Хён поймал ее. И, оставив все позади, она выпрямилась и вынырнула на поверхность. Рот и нос были полны воды. Хён держал ее, не давая снова уйти ко дну. Потом они стояли по колено в воде, поддерживая друг друга, и сквозь морскую воду и соленые слезы она видела отель, залитый ярким светом включенных в каждом номере ламп. Она бездумно стала искать окно, из которого нагая смотрела на ночное море. Теперь, после того, как на виду у всех она так глупо бросилась в море, она смогла вволю наплакаться. А Хён неловко стоял рядом, не в силах ни обнять, ни утешить ее.
ДЕВУШКА КОНЕЦ СВЕТА[2]
Есть вещи, которые заставляют нас заранее ожидать чего-то. Например, собрав рюкзак и предвкушая хорошую прогулку по горам следующим утром, вы выглядываете в окно и видите размытое лунное гало, предвещающее дождь. Или, после того как вы два часа ждете собеседования для приема на работу, вас, наконец, приглашают в кабинет, окидывают взглядом человека, страдающего запором, и отпускают, не задав ни единого вопроса. А может, скажем, вы целую неделю ночи напролет готовите домашнее задание, в положенный день одним из первых приходите в аудиторию, опускаете голову на парту, чтобы немного вздремнуть до начала занятия, а просыпаетесь только часа через два, в уже опустевшем помещении. Именно это лунное гало, кислое лицо потенциального работодателя и лекция, пролетевшая во сне, мешают сказать, что наша жизнь абсолютно непредсказуема и полна загадок. Вообще, она похожа на некую систему шестеренок, цепляющихся друг за друга. Из-за оплошностей нашей памяти нам не всегда удается восстановить точную последовательность событий, хотя все в жизни цепляется одно за другое. И только по прошествии некоторого времени мы можем определить, что явилось первой шестеренкой, раскрутившей за собой все последующие.
Начальная шестеренка, приведшая к тому, что я теперь говорю о любви, раскрутилась старанием одной девушки, добровольно помогавшей в библиотеке. Она обратила внимание на доску объявлений, мимо которой проходила по утрам, каждый раз находя там новые постеры и афиши. Тогда, с согласия библиотекаря, она стала еженедельно прикреплять кнопками на эту доску разные стихи, распечатывая их на самом обычном принтере. Три времени года — осень, зима и весна — должны были сменить друг друга, прежде чем вслед за первой шестеренкой закрутилась следующая. В начале мая девушка оставила работу в библиотеке и вместе с мужем уехала из города. А на доске объявлений остался висеть стих На Хви Док[3]. Затем кто-то из посетителей библиотеки воспринял задержавшийся на некоторое время листок как приглашение всем желающим поучаствовать в процессе и начал вывешивать на доску произведения Син Кён Лима[4].
И сразу вслед за этим еще несколько человек с помощью бумаги и кнопок решили показать, как много хороших поэтов в Корее. Довольно скоро доска превратилась в хаос. Тогда кто-то предложил не вывешивать все подряд, а собирать каждую неделю всех любителей поэзии и выбирать стих, который будет красоваться на доске в следующий раз. Такая вот почти легенда о том, как появилось общество любителей поэзии «Читаем стихи вместе». Что касается меня, то я был третьим человеком, кто повесил свое любимое стихотворение (а это было стихотворение, принадлежавшее перу Чхве Ха Лима[5]) на доску объявлений после того, как девушка-стажер перестала следить за ней. Причем это произведение я выбрал спонтанно, вспомнив, какую поэзию здесь вешали до этого. Я наспех нацарапал слова ручкой на тетрадном листе и повесил его вместо всех тех, что подготовил заранее дома. «Когда мне было семь лет, чайки летали над морем», — начиналось стихотворение. «И так будет, когда мы состаримся. Там вечерние сумерки отбрасывают тень тихую, как человеческая грусть»[6] — таков был конец. Однако тогда у меня еще не возникало желания прийти на одно из собраний, которые стали проводить по средам, чтобы послушать, как читают стихи другие, выступить самому, а потом помочь выбрать стих, который будет всю следующую неделю висеть на доске у библиотеки.
2
Для данного рассказа Ким Ён Су позаимствовал название у японского композитора Кацухико Маэда, который в своем проекте «Девушка конец света» совместил элементы классической, электронной и рок-музыки.