— Так перестань написывать ему эротические послания в «Фейсбуке»!..
Глава 4
«ДЕВУШКА ПОД СТОЛОМ»
— Как прошел уикенд?
— Прекрасно, — говорю я, садясь в машину Антона.
— Не успел подойти к вам в церкви...
— Джессике стало плохо.
— Все нормально с ней?.. Ты так выглядишь, будто бы всю ночь рыдала, — роняет он.
— Рыдала. Рассказать почему?
Антон закатывает глаза и трогается с места, не утруждая себя даже взглядом в моем направлении. Его профиль серым пятном мельтешит на фоне пролетающего мимо пейзажа. Хмурый день, хмурое настроение, хмурый тип.
— Тогда зачем спрашиваешь?
— Из вежливости.
— Я хочу уехать из Гео.
Тут он дает ожидаемую реакцию — чуть ли не вылетает на встречную полосу.
— С ума сошла?!
— Нет!
— Мы можем поговорить? Сейчас?
— Можем.
За площадкой для картинга, Антон сворачивает направо и кабриолет вылетает на проселочную дорогу. Комья засохшей грязи тарабанят по днищу автомобиля, когда презрев ограничения скорости, он гонит по узкой дороге, рискуя сбить старушку с собачкой или какого-нибудь раннего бегуна. Перед лесным массивом Антон резко тормозит, разбрасывая гравий из-под колес.
— Ты плакала из-за меня? Из-за того, что я сказал тебе? — спрашивает он таким тоном, словно с его души свалился Ноев ковчег. — Что ты фригидна?
Я едва заметно сжимаю губы: Антон и Совесть. Акт первый.
Странный он парень, честное слово. А может, мы все в нашем возрасте именно такие? Странные? Просто я никогда не обращала внимания на ровесников.
— Прости меня! — говорит Антон.
И выдает заготовленный дома спич. Мол, в нашем возрасте, девушки не умеют получать удовольствия. Он погорячился, конечно же; виноват. Но теперь все понял и мне прощает.
Даже не знаю, что на это сказать. Антон, похоже, советовался со своим отцом-адвокатом. В его речи больше юридических терминов, чем здравого смысла. Я слушаю вполуха, без интереса. Что мне за дело до измышлений его отца? Может, он думает, что все порядочные женщины — фригидны. А раз так, зачем напрягаться? Меси, кого выгоднее и женись, когда она залетит. Как поступают порядочные мужчины, если собираются завести семью. Секс, удовольствие, все потом. С проститутками, в обеденный перерыв.
Благо бордели у нас круглосуточные.
А непорядочные поступают, как Ральф. Они говорят в субботу утром:
— Я скоро, — и привозят Джессику с чемоданчиком и безумной полуулыбкой на безвольных губах.
Месть за то, что я отказалась с ним спать.
Мона Лиза с анорексией. Мумия Джульетты. Тетя как водится, горько плакала и пыталась ее кормить. Джессика ничего не ела. То ли забыла, как это делается, то ли перешла на энергию Праны. Только смотрела на Ральфа, как на святыню и время от времени прикасалась к его плечу.
Все выходные Мумия сидела, подняв к нему голову. Гладила узловатыми пальцами пальцы Ральфа, держащие пластиковый пакет с физраствором. Прозрачная трубка соединяла их, словно пуповина: пакет в с питательной жидкостью в его руке — с торчащей из ее вены иглой.
Если любовь существует, то это ее я видела.
— Ты слушаешь? — спрашивает Антон.
По его мнению, если Мужчина унизился до разговора и объяснений, Женщине подобает немедля пасть на колени и его извинения подобрать. И поблагодарить! Откуда же ему знать, что мое сердце разбито, я проиграла войну...
— Я не фригидная, — отвечаю я, преисполнившись мрачной решимости объяснить хотя бы Антону, что он — кретин. Отомстить за всех мужчин за униженных ими женщин.
— Разумеется нет! — поддакивает он.
Так все выходные тетя с Джессикой разговаривала: «Да, милочка моя!», «Конечно, моя родная!» А сама на часы смотрела: не пора ли ее «милочке» принимать лекарства. А то еще решит, что Ральф — это Филипп и попытается ему ножницы между ребер воткнуть. Она и так его отчего-то папочкой называла.
Я смотрю на Антона.
— Я тебе говорила, что мне нравится быстро и жестко.
Его голова замирает на середине кивка. Он уже почти мне поддакнул, уже для этого открыл рот, когда до него дошло. Теперь он очень глупо выглядит — в полупоклоне, с раскрытой челюстью и выпученными глазами.
— Т-т-ты охренела?!
— Нет, это ты — охренел! Кто ты, чтобы мне рассказывать, что девушка испытывает в постели? Я тебя плавать учу? Я тебе геометрию пытаюсь преподавать?
Если бы из леса выскочила косуля и направила на него ружье, Антон смутился бы меньше. Он открывает и закрывает рот.
Надо отдать ему должное: Ральф бы уже высадил меня и уехал — на поиски девушки, которая предъявляет меньше претензий. Но Антон молодой и гораздо лучше воспитан. Поэтому и сидит. Глотает.
— Тебе самому не скучно? Тебя самого не мутит еще от нашего, так называемого секса?
— Всем нравится!
— Тебе нравится?
Он думает. Сомневается. Мрачно изучает фирменный значок БМВ на руле. Видимо, знаки благоприятны и Антон решается... барабанная дробь...
Сказать. Девушке. Правду.
— Разумеется, нет! — заявляет он. — Мне нравится секс по-быстрому, без соплей. Минет мне нравится. Лучше порнуху посмотреть, чем все это дерьмо с прелюдиями!.. Довольна?!
— Да.
Видимо, пожалев о том, что сказал, Антон заводит машину и подает назад.
— Тогда поехали в школу.
— Мне тоже нравится минет.
— Ты точно спятила.
— Давай прогуляем сегодня школу?
Он смотрит на меня, словно я предлагаю похитить директора; на органы.
В этом весь Антон. На дорожке в бассейне, в школе, он — лидер. Но в том, что касается спонтанности, у него проблема. Шаг влево без разрешения свыше, и у него мозг рванет. Так мне, по крайней мере, мерещится. Я еще ни разу не видела, чтобы Антон решился на что-то спонтанное.
У него спортивный кабриолет БМВ, но он редко повышает скорость выше восьмидесяти. У него, быть может, единственная в школе девчонка, которая любит секс, но он терзает меня романтикой. Ему девятнадцать, но большую часть себя он посвящает геометрии (хоть и унаследует адвокатскую контору отца) и плаванию, которое не принесет ему ни денег, ни славы.
— Прогуляем школу? Зачем? — спрашивает Антон.
— Поедем к тебе.
Пауза.
— Зачем?
Старые воспоминания с шорохом всколыхнувшись, поднимаются из самого дна души, заставив меня снова вздрогнуть. Я вспоминаю трепет в груди и животную дрожь, что пробирала меня всякий раз, когда он садился рядом и открывал учебники. Глубоко моргнув, я поворачиваюсь к Антону и его веки вздрагивают в ответ.
Дыхание замирает, он нервно чиркает языком по губам.
***
Я возвращаюсь домой пешком. Тупо улыбающийся в Вечность, Антон, сейчас неспособен водить машину. К тому же... Я знаю: Ральфу уже позвонили из школы. Уже сказали, что я не пришла. Наверняка, он спросил: пришел ли Антон, ведь мы уехали вместе и это так естественно: спросить об Антоне. Вряд ли от него скрыли, что и Антон не пришел.
Кости брошены.
Бесшумно скинув туфли, я иду на цыпочках, неслышно обходя скрипящие половицы. Как Лара Крофт по коридору гробницы. Из кабинета Ральфа доносятся какие-то шорохи и характерные звуки.
Вот бы он вызвал Филиппа...
Дверь приоткрыта и я неслышно заглядываю в щель. Ральф сидит за своим столом, глядя на меня с мрачным вызовом. Опустив глаза, я вижу стоящую на коленях женщину. Ее длинные пшеничные волосы разметались по его приспущенным брюкам.
Женщина пытается поднять голову, но Ральф вцепившись пятерней в ее волосы, силой прижимает ее лицо к своему паху. Джессика дергается, пытаясь высвободиться, но он сильнее.
Ее ноги в черных закрытых туфлях беспомощно царапают половицы.
КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ
Часть третья
ДЕВУШКА, КОРМИВШАЯ ЧАЕК
Конец августа, 2017 год
Глава 1
«ГРАФИНЯ, ГРАФ И ОФИЦИАНТКА»
За окном надрывно стенают чайки.