«Ты там как? Владимир Петрович зверствует, нам бы твои навыки переговоров. Максим все запорол… Хорошо, что ты дома. Завидую!»
Я решил сразу ответить, иначе забуду:
«Я не удивлен, все стабильно, я сам себе завидую. Завтра в обед забегу принесу волшебства!»
Ответ пришел мгновенно:
«Очень кстати, буду ждать с нетерпением. Волшебства, конечно же!»
«Смотри-ка, все еще сопротивляется своим чувствам, смешно. А я подожду…» — подумал я.
Я скинул переписку Владу и напомнил, что это именно та Марина с работы за которой я бегал порядка двух лет.
«Долго, однако, она раскачивалась, чаще носи ей «волшебство» из пекарни, а потом и от твоего волшебства не откажется» — ответил мне Влад.
Всю неделю я приходил к Элине два раза в день: мы разбирали и готовили разные тортики, пару раз я даже приходил на работу в обед, приносил вкусняшки коллегам, делая вид, что это не связано с Мариной. Да это и не связано с Мариной, просто хотел немножко разбавить унылые будни коллег и заодно помочь Максу, ведь доделывать все ровно мне.
Наступили долгожданные выходные, и я был в предвкушении булочек.
— Привет, милашка, — уже перейдя на долее дружественный лад, говорил я с Элиной.
— Привет, Сеня.
— Сегодня булочки? — с нетерпением говорил я.
— Да, пора приступить к булочкам.
— Урааа! — протянул я.
— Что бы приступить к приготовлению булочек, нужно быть позитивно настроенным, это тесто очень чувствительное, нежное и капризное, поэтому вспомни самое счастливое воспоминание, настройся на позитив, приступим! — снова Элина завяла тему про характер теста.
Время было обеденное.
— Элин, а вдруг посетители придут?
— Я услышу, но в выходные мало посетителей, витрина полная, я приготовила на целый день.
— Отлично, тогда приступим?
— А ты готов?
— Готов!
Мы помыли руки, одели фартуки, провели традиционный ритуал с дыханием и зашли в ту самую кухню, где я еще не был. Там было тепло и по-семейному уютно, много полотенец, деревянных дощечек, сит, прихваток, противней и мисок. Миксера там не было.
— Напомню, тесто очень капризное…
— Нужно четко следовать рецептуре, понял, — перебил Элину я.
— Не совсем, оно капризное в плане чувствительности. Это самое живое тесто с самой ранимой душой! И если ты не в настроение, то лучше и не приступать к приготовлению.
«Самое живое? Очень странно!» — подумал я. Сегодня Элина была еще более странной, чем обычно. Говорила она более неосторожно, стараясь прочитать мою реакцию, но я уже настолько привык к её причудам, что ни чему не удивлялся.
— Давай ты просеешь муку. А я подготовлю молоко.
— Здесь так жарко…
— Это тесто любит тепло…
Элина включила духовку, и стало еще жарче.
— Можно я пойду кофту сниму, я как в бане, — изнемогая, спросил я.
— Иди, конечно, тебе должно быть комфортно, а нам еще его замешивать, а это тяжело физически.
Я быстро снял кофту и понял, что было прекрасным решением, надеть под нее футболку.
— Смотри, я подогрела молоко, не сильно, дрожжи живой организм, и они должны оказаться в комфортной для себя среде: тепло и сладко. Если мы перегреем молоко, они просто-напросто сварятся. В теплое молоко я насыпала сахар и дрожжи. И накрыла полотенцем, оставим их в покое, пусть расслабятся. Все ингредиенты для этого теста должны быть теплые и расслабленные. Вот, например масло, я вынула его заранее и оно мягонькое, яйца я сейчас тоже выну, что бы они стали комнатной температуры…
— Я просеял муку!
— Молодец, настрой позитивный.
— Максимально!
— Тогда ты будешь месить.
— Я?! — удивлено сказал я, к этому я не был готов.
— Да, а что такое? — непринуждённо ответила Элина.
— Может первый раз я просто посмотрю, боюсь, что-то напортачить, — как маленький ребенок сказал я.
— Но следующий раз все с начало до конца сам! — строго ответила Элина.
— Согласен!
— Тогда смотри внимательно! — я только кивнул в ответ, — смотри, на молоке образовалась шапочка, это очень хорошо, дрожжи подружились с молоко и им очень комфортно, теперь будем к ним добавлять другие ингредиенты. Добавляем яйца и желтки, теперь масло все перемешиваем до объединения и всыпаем муку. Теперь нужно месить, долго и нежно, будто делаем массаж.
Элина очень мягко брала тесто и мяла его всеми возможными способами. Я не мог оторвать от нее взгляд. День был солнечный и ее чуть выбившиеся прядки из пучка, чуть запачканное мукой лицо добавляло ей сказочности. С каждым днем я проникался её миром и понимал ее все больше. Она была удивительно прекрасным ребенком, который до сих пор верил в чудеса. А главное в ней была чистая душа не испорченная этим миром, несмотря на все трудности в ее жизни она оставалась добрым и чутким человеком, хотевшим помочь всему миру. Я понимал, что мое сердце трепетала, но я старался его сдерживать, понимая, что я не лучшая пара для такой нежной малышки.