— О'кей.
— Это является главной темой диссертации Миа. Но моя книга не об этом.
Все посмотрели на него с новым интересом.
— Миа брала интервью у девушек. Я же изучал поставщиков товара и клиентуру, которую они обслуживают.
На лице Микаэля появилась улыбка. Он никогда раньше не встречался с Дагом Свенссоном, но внезапно понял, что Даг такой журналист, какие ему нравятся: журналист, который смотрит в самый корень проблемы. Для Микаэля главное правило репортера гласило, что в любом деле есть тот, на ком лежит за это ответственность. The bad guys.[34]
— И ты раскопал интересные факты?
— Я могу, например, документально подтвердить, что один чиновник департамента юстиции, имеющий отношение к разработке закона о секс-торговле, сам использовал по крайней мере двух девушек, попавших сюда через каналы секс-мафии. Одной из них было пятнадцать лет.
— Ого!
— Я работал над этой темой в общей сложности три года. В книге содержится ряд примеров конкретных судеб отдельных девушек. В ней фигурируют три полицейских, один из которых работает в службе безопасности, а другой в полиции нравов. Пять адвокатов, один прокурор и один судья. Есть также три журналиста, один из которых является автором нескольких публикаций о секс-торговле. В частной жизни он воплощает в реальность свои фантазии насильника с несовершеннолетней проституткой из Таллинна… И в этом случае речь идет отнюдь не о сексуальных играх по обоюдному согласию. Я намерен предать их имена гласности. Все полностью подтверждено документальными свидетельствами.
Микаэль Блумквист присвистнул.
— Поскольку я опять стал ответственным редактором, я еще раз просмотрю весь документальный материал под увеличительным стеклом, — сказал он. — Однажды я допустил небрежность, не проверил со всей тщательностью источник информации и заработал три месяца тюрьмы.
— Если вы возьметесь напечатать очерк, ты получишь всю документацию, какую только пожелаешь. Но у меня тоже есть свое условие, на котором я соглашусь продать материал «Миллениуму».
— Даг требует, чтобы мы напечатали и его книгу, — пояснила Эрика Бергер.
— Вот именно. Я хочу, чтобы ее публикация произвела впечатление разорвавшейся бомбы, а в данный момент «Миллениум» — это самый честный и смелый журнал в Швеции. Не думаю, чтобы у нас нашлось много издательств, которые решились бы сейчас выпустить книгу такого рода.
— Итак, не будет книги — не будет и статьи, — подвел итог Микаэль.
— По-моему, то, что мы слышали, звучит очень здорово, — сказала Малин Эрикссон.
Хенри Кортес поддержал ее одобрительным бурчанием.
— Статья и книга — это две разные вещи, — заметила Эрика Бергер. — В первом случае ответственность за публикацию ложится на Микаэля, во втором — на автора книги.
— Знаю. — Даг Свенссон кивнул. — Меня это не беспокоит. Как только выйдет книга, Миа тотчас же подаст в полицию заявление на всех лиц, которых я там называю.
— Это все равно что разворошить осиное гнездо, — сказал Хенри Кортес.
— Это еще не все, — подхватил Даг Свенссон. — Кроме того, я раскопал часть той сети, которая зарабатывает деньги на секс-торговле. Таким образом, речь идет об организованной преступности.
— И кого же ты там обнаружил?
— В этом-то и трагедия! Секс-мафия — это жалкое сборище шестерок. Сам не знаю, что я ожидал увидеть, начиная расследование, но в каком-то смысле мы все — или, по крайней мере, я — почему-то представляли себе, что мафия — это такая гламурная компания, обретающаяся в верхах общества и лихо раскатывающая в шикарных лимузинах. Наверное, такому представлению поспособствовали американские фильмы. Твоя история о Веннерстрёме, — Даг Свенссон бросил взгляд на Микаэля, — доказывает, что иногда это действительно так. Но Веннерстрём в известном смысле представлял собой исключение. Я же обнаружил шайку грубых негодяев с садистскими наклонностями, не умеющих толком читать и писать, полных идиотов в том, что касается организационных и стратегических вопросов. Отчасти они как-то связаны с байкерами и другими, более организованными кружками, но в общем и целом секс-торговлей занимается всякий грязный сброд.
— Это очень хорошо видно из твоей статьи, — согласилась Эрика Бергер. — У нас есть законодательные органы, полицейский корпус и органы правосудия, которые мы из года в год финансируем миллионными отчислениями из наших налогов ради того, чтобы они положили конец этой секс-торговле, а они не могут найти управы даже на кучку каких-то идиотов.