— Конечно, конечно!
Через некоторое время я, постанывая и трепеща, ел самый вкусный в мире борщ. Боже, — это шедевр, это произведение искусства! Как хорошо и покойно! Наконец-то в моей душе воцарилась полная гармония, которой мне так не хватало! Всё, решено окончательно и бесповоротно! Остаюсь здесь, в этом райском месте! Подле меня удивительная и красивая женщина с лазоревыми глазами и горячим ртом. Вокруг меня великолепная природа. Интересно, бывает ли здесь сезон дождей? Вроде бы он присутствует где-то севернее, или я ошибаюсь?
— Милый, у меня есть тост! — весело произнесла Анастасия и смело наполнила рюмки до краёв.
— Внимательно слушаю.
— В юности я увлекалась немецкой культурой, изучала язык, в подлиннике читала германскую литературу. Мне на всю жизнь почему-то запомнилась одна фраза, произнесённая Гёте.
— Всего одна?
— Да, всего одна, увы.
— И?!
— «Да разве любовь имеет что-либо общее с умом?!».
— И каков будет тост?
— За сладкое и всё сокрушающее безумство под названием любовь!
— Ура! За любовь! — воскликнул я и залпом осушил свою рюмку.
— Ура, ура! — Настя храбро последовала моему примеру, закашлялась и зажмурилась.
— Запей! — я торопливо подал ей стакан томатного сока.
— Однако, какая крепкая гадость?! — вытерла Настя слёзы с глаз.
— Ну, не надо так! — возмутился я. — Водка самого отменного качества, в меру охлаждённая. Ты, в конце концов, патриотка или нет?
— Я космополитка.
— Это тебе только кажется. Многие из нас мнят себя космополитами, ругают Родину, и издеваются над ней, а на самом деле все мы в глубине души великие патриоты.
— Может быть, может быть…
— Так оно и есть, уверяю тебя, — усмехнулся я и задумчиво, и с вожделением посмотрел на огромного рака, который вальяжно лежал на блюде посредине стола.
— Сейчас принесу пива, — Настя направилась к холодильнику.
— Ты знаешь, никогда не думал, что во Вьетнаме варят такое превосходное пиво. Странно…
— Так ко всему тому оно же и очень дешёвое. Если я тебе назову цену этой бутылки, то ты изумишься.
— Да, райское место, однако, — потянулся я. — И как же мы, дорогая, будем делить этого рака?
— Да успокойся! — замахала руками женщина. — Видеть их я уже не могу! Кушай. Пей пиво. Не обращай на меня внимания.
— Ну, и хорошо, — я хищно посмотрел на рака. — Приступаю к самому сладкому действу на свете. Нет, я не прав! Самое сладкое действо, — это занятие с тобой любовью!
— Самое сладкое действо то, которое осуществляется вовремя и под настроение, — засмеялась Настя.
— Да, ты, в принципе, права, — пробормотал я, отрывая от рака огромную клешню. — О, какой экстаз, какая вкуснотища! Я сейчас кончу!
— Милый, ну что за моветон?!
— Прости, увлёкся и переборщил.
— Ничего страшного, собственно. Ну, кончишь, ну и Бог с тобой. Самое главное — получить удовольствие. А на всё остальное наплевать!
— Кстати, о космополитизме… Ты знаешь, что говорил по этому поводу Гейне?
— Нет. Просвети меня.
— Так, вот, он говорил примерно следующее, за точность перевода не ручаюсь: «Русские, уже благодаря размерам своей страны свободны от узкосердечия языческого национализма, они космополиты или, по крайней мере, на одну шестую космополиты, поскольку Россия занимает одну шестую часть всего населённого мира».
— А ещё что-либо от Гейне?
— Я преподнесу это что-либо при одном условии.
— И при каком же?
— Ты выпьешь со мною на бруденшафт!
— Что, водки?
— Ну, не пиво же! — возмутился я.
— Ну, хорошо. Гулять, так гулять!
— А, вообще, переход от Есенина к Гёте… Как-то неожиданно.
— То, что неожиданно, чаще всего приятно.
— Спорная мысль, — я разлил водку по рюмкам, взял свою, подал Насте её сосуд, горячо и страстно поцеловал женщину в губы, после чего мы выпили, не закусывая, и снова поцеловались.
— О, как хорошо и свободно я себя чувствую! — закружилась Анастасия по комнате.
— Я тоже, мой ангел.
— Так что там насчёт Генриха Гейне?
— «Не будь у меня жены и попугая, я давно бы покончил с собой!».
— Боже! И это Гейне?!
— Он самый. А вот ещё: «Острить и занимать деньги нужно внезапно!».
— Тонко подмечено, — рассмеялась Настя.
— И, наконец: «Те, кто здесь, на земле, пили чашу радости, расплатятся там, наверху, тяжким похмельем!».
— Может быть, — задумалась женщина. — Слушай, а водка пошла на ура! Так хорошо я себя ещё никогда не чувствовала. А давай сегодня сделаем шашлык? И сварим картошку. И купим сала. Эти все морепродукты у меня уже комом в горле торчат.