— Бывает… — неопределённо ответил я. — И на старуху бывает проруха. Подчас я хочу чувствовать себя самым обычным и простым человеком. Не встану я! Мне так удобнее! Простоты и обыденности я жажду!
— Да, я согласна. Вся суть в простоте.
— А когда же я удостоюсь чести увидеть вас, Мария?
— Через неделю. Нет, лучше через две, три! Я сама Вам позвоню в дверь или постучу в неё, и войду, дабы выразить Вам благодарность за дарованное мне чудо исцеления! А до этого я приведу себя в порядок! Пожалуйста, не открывайте глаза!
— А что, вы страшная, толстая или худая? У вас отсутствуют конечности? Неужели вы стары и не ощущаете оргазма?!
— Боже мой! Ну что такое Вы несёте!
— Бывает… Сотрясение головного мозга, очевидно. Как вы считаете, Мария. Если я сотворил чудо и вернул вас к нормальной жизни, то мне это воздастся и зачтётся?
— Конечно!
— Ну, и хорошо, ну и славно, — улыбнулся я и окончательно и бесповоротно потерял сознание.
Очнулся я очень резко и неожиданно, и мгновенно полная ясность воцарилась в моей истерзанной душе, или в голове. Собственно, душа, вроде бы, там и находится.
— Привет, — сказала довольно симпатичная, улыбающаяся и миниатюрная женщина примерно лет двадцати пяти или тридцать от роду, сидящая в кресле около моей кровати.
— Привет, — улыбнулся я. — Ты кто?
— Та самая Мария.
— Ну, и как же ты себя чувствуешь, Мария?
— Прекрасно, превосходно! Спасибо Вам за оказанные милость и честь! — улыбнулась Мария.
— Не за что, — проворчал я, пошевелился слегка и поморщился. — За милость и честь не стоит благодарить, потому что они даруются от лёгкого сердца, которому безразличны благодарности, ибо оно, это сердце живёт и дышит тем добром, которое оно же и сотворило.
— Да, Вы правы, — легко и светло улыбнулась Мария.
— И как долго я нахожусь в этом месте?
— Неделю. Частная клиника. Я всё оплатила.
— Я вам возмещу затраты.
— Ради Бога! Вы не представляете, какие у меня затраты были, пока я тяжело болела!
— Хочу омаров или лобстеров! Больших, огромных, в меру солёных и пахнущих укропом. И ещё хочу под них парочку жирных рыбцов, и три литра свежего бочкового пива, и стакан ледяной водки немедленно! И томатного сока! И специй в него, и перца!
— Ну что Вы такое говорите?! В Вашем-то состоянии!?
— Плевать мне на моё состояние! Достань из холодильника всё, что я только что заказал!
— Ну, я не знаю… О, Боже! — изумилась и испугалась Мария, открывая дверцу холодильника. — Откуда всё это?!
— Оттуда! — сухо произнёс я и задал женщине прямой вопрос. — Ты девственница?
— Увы, да… У меня никогда не было мужчины.
— Никаких «увы»! — возмутился я. — Сейчас мы исправим сей печальный недостаток! Ты готова?!
— Конечно же, готова! Я горю и трепещу!
— Так иди же ко мне на грудь, моя малютка!
— Банально, пошло, смешно, но, тем не менее, я готова оказаться на Вашей груди!
— О, как меня гнетут все эти бинты!
— Сейчас мы их сбросим!
— О, моя радость!
— О, мой шалун!
— Ну, иди же ко мне, моя нимфа!
— Иду, иду, мой спаситель!
Я стал, лихорадочно трепеща, и чуть не теряя сознания, раздевать Марию, у которой, оказывается, была довольно неплохая грудь, и в это самое ответственное время в мозгу у меня раздался щелчок, и скорбный голос Серпента произнёс:
— «Величайший Господин! У нас серьёзные проблемы!».
— Да что же это такое! — завопил я, чувствуя, что мой крайне эрогированный член катастрофически теряет свою былую силу. — Сколько можно надо мною издеваться?!
— Что случилось?! — воскликнула Мария, будучи на половине пути к этому самому члену, уже опавшему и немощному, как бывает таковым смелый, упругий и, вроде бы, решительный росток в скорбную пору внезапных ночных заморозков.
— Не волнуйся, милая. Сейчас со всем и со всеми разберёмся, — я выскочил в ванную комнату и гаркнул:
— «Ну, что такое исключительное, невероятное и экстраординарное произошло в этот раз?!».
— «Величайший Господин!», — панически заорал Серпент. — «Все Энергетические Сгустки Четырёх Миров пропали!».
— «Как это пропали?!», — возмутился я. — «Куда пропали, почему пропали?! Кто велел, допустил и кто позволил?!».
— «Ну, я, вообще-то, хотел получить ответы на эти вопросы у Вас!», — робко произнёс Серпент.
— «Да, что же такое происходит?! Почему я!? Как вы все меня забодали! Нет, так больше жить невозможно! Находясь в таком постоянном напряжении, я очень скоро сойду с ума!».
— «Величайший Господин! Время идёт на часы и минуты! Всем нам грозит скорая и неминуемая гибель!».