— «А я люблю тебя за то, как ты умеешь нежно и трепетно брать мой член в рот и ласкать его до бесконечности, и за то, как я жажду и мечтаю мастерски делать подобное действо в отношении твоего заветного места между чудесных и самых стройных в мире ножек. О, моя любимая и самая сладкая в мире женщина! Я люблю тебя за всё, моя радость! Ты идеальна и неповторима! Ты уникальна и несравненна ни с кем и ни с чем во всех четырёх Мирах!».
— «Боже мой!».
— «Да, согласен! К нему воззовём! Если не к нему, то к кому?!».
— «Прощайте Величайший Господин!».
— «Что?! Нет!!! Не уходи!!!».
— «Увы, увы, мне пора…».
— «Милли!!!».
— «До встречи, мой милый!».
— «Нет!!!».
Я проснулся весь в поту и в диком и непереносимом отчаянии. Сердце бухало в груди. Руки тряслись. Всё тело дрожало. Вот это сон! Но он вроде бы являлся полной реальностью секунду назад!?
ГЛАВА 35
Садись за жизненный пир, но не облокачивайся на него.
И был день первый! Самый первый! О, как же я не люблю и не терплю эти первые дни! Ну, я о проклятых понедельниках! Ужас! Тоска! Гадость! Обречённость и полное отчаяние царят в моей душе. Сегодня, ко всему, ещё и тринадцатое число! Невероятно! Быть такого не может! Понедельник! Тринадцатое!
Всё! Никуда не иду, не перемещаюсь, не лечу, не хожу и даже не еду, не плыву и не ползу! Лежу на любимом диване, просто пью пиво и тупо, и до полного остервенения, смотрю телевизор с его бесконечно глупыми и убогими программами. Ничего более! Ни, ни!
Ах, да! У меня скопилось немало газет. Всё! Читаю их запоем, с огромным и невыносимым удовольствием, самозабвенно, и до страстного, глубокого и сладостного изнеможения! До тёмного и качественного сна! Тупо и крайне усердно!
Рядом со мною вдруг возник Серпент. Одет он был в длинный, чёрный и кожаный плащ на меху, на голове его покоилась такая же шляпа. В руках Великий Господин держал бутылку, очевидно, дорогого коньяка, и внимательно разглядывал её.
— Проблема остаётся у нас, Величайший Господин. Миры ждут Вашего решения… — задумчиво сказал Серпент.
— Чёрт с ними…
— Ну, не следует быть таким категоричным и строгим. Миры, всё-таки, существуют, и если они вдруг исчезнут, то это скорбное происшествие аукнется непонятно где и как. У меня есть предположение, что, возможно, исчезнет и Ваш Сгусток.
— Категоричность и строгость, — признак воли!
— Не всегда.
— Может быть…
— А коньяк-то неплох, — Серпент выжидающе вертел бутылку в руках. — Выдержан. Армянский. Не люблю и не терплю армян, но перед их натуральным, многолетним и настоящим коньяками преклоняюсь и почти трепещу.
— Почти трепетать невозможно. Трепет предполагает полный и окончательный всплеск чувств и эмоций, и не менее того. Что такое почти? Почти, — это то же, что ничто и никак, — усмехнулся я. — А насчёт армян…
— Ну, и?!
— А кто же их любит? — устало произнёс я, встал и потянулся. — А, вообще-то, именно я их люблю! Хорошие мужики. Предприимчивые, лукавые, с нехилым чувством юмора. Импульсивные. Даже слишком, с перебором. Но, по сути своей, гостеприимные, добрые и даже несколько наивные. В, общем-то, довольно неплохие ребята.
— Вот как? — удивился Серпент. — Ну, о Вашей нелюбви к армянам, вообще-то, ходят легенды!
— Хороший, добрый и вполне достойный народ! — возмутился я. — Трудолюбивый! — Что за глупые легенды!? Кстати, вторая жена у меня была полу армянка и полу еврейка!
— Ничего себе!?
— А ну-ка, просвети меня насчёт твоей сестры! — подскочил я. — Что собою представляет Милли? Она же рыжая. И имя какое-то у неё странное, загадочное и подозрительное. Чувствую подвох и засаду!
— Моя сестра — чистокровная и классическая аристократка! Дочь древнего и могучего Рима! — возмутился мой собеседник.
— Ты уверен?
— Абсолютно уверен! Я лично держал её на своих руках после родов, которые оказались для её матушки роковыми! В то время Рим только начинался. Ромул и Рем ещё в задумчивости стояли перед холмами.
— Стоп! Не понял! — возмутился я. — Ты же заявлял неоднократно, что у вашей компании не было родителей!?
— Я лгал. Были. Но это страшная тайна! Тс, с, с…
— А Тунис?
— Что, Тунис?
— Карфаген должен быть разрушен и уничтожен!
— Причём тут Карфаген?!
— А при том! Он должен был быть ликвидирован со всеми этими слонами, быками, колесницами и совершенно никчёмными воинами на них! Ганнибал, видишь, ли, попытался нас, великих воителей, остановить?! И что у него получилось?! Ух, стальные легионы бессмертны в веках! Да здравствует Великий Рим!