— Ай, ай, ай! — то ли удивился, то ли восхитился Белл. — Ничего себе! С настоящим боевым крещением Вас, Величайший Господин!
— Что ты несёшь! — возмутился Фум. — А Великий Господин Серпент!? Вот где было крещение!
— Ах, да….
— Рад видеть вас, друзья мои, — криво и устало усмехнулся я. — Какова цель вашего визита?
— Мы пришли оказать Вам посильную помощь в ликвидации, так сказать, последствий данного досадного инцидента.
— А разве я сам не способен это сделать?
— Способны-то, Вы способны, — вежливо усмехнулся Фум. — Но дело в том, что Вы пока по-настоящему не знаете до конца всех своих способностей, поэтому мы, два опытных профессионала, решили оказать Вам помощь в разрешении внезапно возникшей неожиданной проблемы. И, вообще, не царское это дело, — трупы ликвидировать и наводить порядок.
— Ну, что же, господа… Вот вам и флаг в руки, а я, пожалуй, немного погуляю, проветрюсь.
— Конечно, конечно, Величайший Господин!
— Один вопрос.
— Внимательно слушаем!
— Кто эти типы вокруг нас и зачем они явились так неожиданно в мою скромную и, до недавних пор, тихую и уютную обитель?
— Вы задали два вопроса, Господин, — усмехнулся Рум.
— Заглохни! — Белл двинул его локтем под рёбра, отчего Рум выпучил глаза, захрипел и согнулся.
— Дело в том, Величайший Господин, что мы не знаем, кто такие эти люди, и откуда они явились, — скорбно произнёс Белл.
— Как это не знаете? — очень сильно удивился я. — Вы же, как я понял, всё про всё и всех знаете!?
— Увы, увы… — задумчиво произнёс Белл. — Непонятная какая-то история. Мутная. Пыльная. Тёмная. Очень загадочная. Возможно, ответы на Ваши вопросы дадут Вам Великие Господа Серпент, Луп и Милли.
— Как там она, тигрица моей души, кстати, поживает? — с диким замиранием сердца, но, вроде бы небрежно, спросил я.
— Кхе, кхе… — покраснел Рум и отвёл взор в сторону.
— Как Вам сказать… — усмехнулся Белл. — Последний раз я имел счастье лицезреть её во время игры в гольф. Она ни разу не попала ни в одну лунку. Представляете! Невероятно!
— А вы случайно не были в числе её любовников? — угрюмо спросил я. — Парень вы видный, статный, стильный.
— Что Вы такое говорите, Господин?! — Белл онемел от ужаса и страшно побледнел.
— Смотрите! Если узнаю о данном факте, то проткну ваше сердце вот этим пальцем!
— Господин!!!
— Да, сколько же времени мне придётся его тренировать, — задумчиво произнёс я, рассматривая палец. — Сколько ещё кандидатов на его проникновение в их плоть существует на этом и том свете!?
— Господин!?
— Передайте при самом удобном случае уважаемой и обожаемой мною Великой Госпоже Милли, что я страшно скучаю по ней, и глубокая, невыносимая и всё сокрушающая печаль владеет мною в связи с её отсутствием подле меня, — печально произнёс я. — Передайте ей это известие слово в слово! Я не намерен более таиться и скрывать своих трепетных чувств в отношении моего ангела, моей любимой девочки!
— Подле Вас? — удивился Фум.
— Заткнись! — Белл снова двинул его локтем в бок.
— Да, именно подле меня отныне она будет, моя прекрасная царица, а не я подле неё! — мрачно промолвил я.
— Но если она царица, то Вы…
— Царь!
— Смелое заявление, очень смелое и рискованное, — усмехнулся Рум. — Вообще-то, существует некий Великий Господин Серпент, который, вроде бы, и является Царём.
— Эту проблему я как-нибудь решу.
— Ну, ну…
— Так вы передадите мои слова уважаемой Госпоже Милли? — нервно спросил я у Белла.
— Конечно… Как скажете, Величайший Господин, — Белл слегка и досадливо поморщился, а потом, после напряжённого и краткого молчания произнёс. — Но, видите ли, имеется одно «но». Большое «но»… Великая Госпожа Милли…
— Теперь ты заткнись, урод! — Фум с огромным удовольствием двинул Белла локтём в бок.
— И что это за «но»? — забеспокоился я и напрягся. — Что, Госпожа Милли завела себе очередного любовника!? Сладкого хахаля с трепещущим членом?! Кто он такой!?
— Да если бы в этом было дело! — поморщился Белл.
— Заткнись! — рявкнул Фум.
— А в чём же на самом деле заключается проблема? Чего это вы так оба взволновались? — встревожено и крайне нервно усмехнулся я. — Она что, — дала обет безбрачия? А может быть она — лесбиянка, а ещё хуже, — трансвестит?
— Боже! Ну что Вы такое говорите!? — возмутились одновременно мои собеседники.
— Тогда что в Госпоже Милли не так?