ГЛАВА 22
В присутствии предмета любви немеют самые смелые уста и остаётся невысказанным именно то, что так хотелось бы сказать.
Я проснулся или очнулся от того, что в голове моей царствовал полный хаос самых разных мыслей, переживаний, непонятных воспоминаний и странных эмоций, которые решительно и жёстко взорвали мой мозг и выбили его из объятий сумеречного небытия.
— Доброе утро, милый, ты как себя чувствуешь? — услышал я нежный и ласковый голос, раздавшийся, словно с небес.
— Ты кто? Ангел или Архангел? — простонал я. — Ты Божественный Посланник Эфира?
— Нет. Я всего лишь твоя любимая и любящая женщина. Великая Госпожа Милли. А, вообще-то, Ангелов и Архангелов не существует во всех мне известных Мирах.
— А Аллах?
— Что, Аллах?
— Он существует?
— Увы, нет…
— Что?!
— Бог един. Он и Иегова, и Аллах, и Христос, и какие-то там всякие индийские чудики. Все эти пророки… Они заключёны в одной сущности, и поглощены ею, и выступают под единым именем. Вот только с Буддой очень большая проблема.
— И в чём она заключается? Всё-таки, Буддизм, — третья или четвёртая религия в мире!?
— Третья. Но, увы… Будда не является Богом в классическом понимании. Он всего-навсего, — человек!
— Вот как? А кто есть ты?
— Я, та женщина, которая любит и терпит тебя. Пока… До поры, до времени, мой милый.
— Ну, надо же! Она, оказывается, меня пока терпит! — я с трудом разлепил глаза и смутно увидел в тусклом, мерзком, утреннем и сером декабрьском рассвете прекрасную Милли, которая сидела на диване подле меня и участливо смотрела на меня.
— О, какое невыносимое чудо! — восхитился я.
— Ну, и как же ты себя чувствуешь, мой Величайший и Единственный Господин? — усмехнулась Милли.
— Хреново, ужасно, отвратительно, немощно и крайне погано! — простонал я и попытался приподняться со своего ложа, но у меня с первой попытки ничего не получилось.
— Полежи, отдохни ещё чуть-чуть, расслабься, — Милли ласково погладила меня по голове своей нежной, чувственной и чудесною ручкой. — Хочешь, сделаю тебе массаж? Но не эротический!
— А почему?
— Я ещё не готова, мой милый.
— А когда будешь готова?
— Надейся и жди.
— Вечная и глупая формула! — усмехнулся я.
— Но чисто оздоровительный массаж ещё никто не отменял! — рассмеялась Милли.
— Заманчивое предложение, — пробормотал я, морщась от головной боли. — Но пока не надо. Аспирина бы…
— Как скажешь.
— Спасибо.
— Вот ещё одна таблетка, на всякий случай. Но тебе, вообще-то, аспирин не нужен. Ну, сконцентрируйся, напрягись и будешь, как новенький.
— Не хочу.
— Почему?
— Желаю испытать обычные человеческие страдания.
— Ну, как тебе будет угодно…
— Я где?
— В своей квартире. Как и положено.
— Не может быть! Я явно нахожусь на том, или на другом, или на совершенно ином свете, а может быть на всех их, или во всех оных одновременно! — снова досадливо поморщился я, попытался приподняться и опять грузно и бессильно рухнул на диван. — В каком же Мире действительно и на самом деле пребываю я сейчас? И почему, и в связи с чем удостоен чести я быть рядом с такой великолепной, чудной и невыносимо прелестной, и, более того, умопомрачительной дамой? С самой прекрасной, желанной и любимой? О, нимфа моей души!
— Ты постоянен, романтичен, умён, расчётлив и неизменен в своих вечных блефах, — весело рассмеялась Милли.
— Что?! — возмутился я.
— Да Бог с тобой! Гуляй, веселись, до бесконечности трахайся со всякими шлюхами подряд! Я-то, и ты, прекрасно знаем, что ты любишь только одну меня! Именно меня, и более никого! Прощаю тебе все грехи, ибо любовь, в конце концов, побеждает всё!
— Ты уверена? — усмехнулся я.
— Абсолютно!
— О, мой чудный ангел! О, женщина, которые рождает во мне самые чувственные и невероятные грёзы!
— Всё-таки ты сволочь! — не выдержала Милли и снова рассмеялась, и чуть-чуть поправила свои длинные, шикарные, густые, рыжие и распущенные волосы. — Ты становишься истинным поэтом. Благодарю за комплименты и честь быть подле тебя.
— Их, комплиментов, у меня в запасе не счесть! — снова попытался приподняться я. — Ну, а насчёт чести…
— Полежи, полежи, милый. Успокойся, — Милли наклонилась ко мне и нежно поцеловала меня в щёку.
Я чуть не потерял сознание от восторга и невыносимого желания овладеть женщиной немедленно. Здесь и сейчас! Но, увы, сил для этого сакрального и важного действа пока у меня было явно недостаточно.