Выбрать главу

Выдержав паузу, Рой продолжал:

– Она и джаз тоже любит. Она в нем слышит иное, не то, что мы, и все же любит.

– Рад за нее. Так кто она?

– Не из вашего круга, – сказал Рой, интонационно подчеркивая своеобычность подразумеваемой особы.

– И все же должен вам заметить: неплохо для мужчины, гм, для мужчины вашего…

– Для старого петуха вроде меня завести и плести амуры с крошкой девятнадцати лет?

– Именно. Я бы даже больше сказал. Не просто плести амуры, но делать ее счастливой, даже не выходя с нею на люди, без всяких вечеринок или шикарных ресторанов, не теша ее самолюбие явлением там и сям в обществе сэра Роя Вандервейна. Такого прежде с вами не бывало, – верно, Рой? – чтоб скрывать тайну от всех, кроме домашних. Китти мне говорила…

– Тут обстоятельства особые.

– Несомненно. Но, должно быть, ваше девятнадцатилетнее создание само по себе необыкновенное, особенно учитывая нынешний стандарт, если она примирилась с тем, что ее держат вот так взаперти. Если только у нее нет кого-то еще, кто выводит ее в свет?

Мы добрели до самой верхней лужайки и двинулись по ней по направлению к внутреннему дворику. И тут внезапно, но как-то машинально Рой развернулся и зашагал в направлении, откуда мы шли. Я устремился следом, убежденный, что настал момент раскрытия сути услуги.

– Вовсе она не примирилась. С каждой новой встречей все настойчивей выговаривает мне за то, что я ее прячу. Теперь она в любой момент может отказаться лечь со мной в постель, если я не выведу ее на люди. А этого мне никак нельзя. Во всяком случае, выходить только вдвоем.

– Стало быть, вы предлагаете, чтобы мы выходили вчетвером, вы, она, Пенни и я под видом того, что она – подруга вашей дочери, а я приятель подруги вашей дочери, который по счастливой случайности оказался вашим старым приятелем. Очень мило. К тому же так удобно!

Он даже не оценил моей сообразительности.

– Это единственное, что можно придумать. Я уже был в полном отчаянии, если бы не ваше внезапное появление в нашем доме. Понимаете, она меня сегодня выставила, и все из-за этого самого. Дьявольская нервотрепка!

– Я нахожу, что Гилберт гораздо больше бы вам подошел. Он нравится Пенни. По-моему. Ну и потом, гм, и возраст более подходящий, и вообще.

– Я уже к нему обращался.

– И он вам отказал?

– Категорически. Сами знаете, эти… молодчики способны корчить из себя истинных пуритан. Вот вам результат, мы сами начинили их пошлой фрондерствующей идеологией, чтоб заткнулись и не мешали их спокойно эксплуатировать.

– Насколько я знаю, немало таких, кого не затронула эта идеология.

– А Гилберта затронула. Он содействовать отказывается.

Рой яростно пнул ногой уже почти сгнивший крокетный мяч и затих в ожидании бесконечного шквала возражений с моей стороны.

– Это нелепо!

– Возможно, для вас на этом этапе это звучит довольно-таки нелепо. Но если вы, прежде чем вынесете свое решение, обдумаете мое предложение, как я надеюсь, то увидите, что в нашем случае это вовсе не будет выглядеть нелепостью, даже в глазах общих знакомых, поскольку мы можем попасть именно в их поле зрения.

– Но я буду нелепо себя чувствовать!

– Вы постепенно привыкнете.

– Гилберту не понравится, что я увлекаю его девушку в вылазку, которую он уже заклеймил как аморальную.

– Вылазка всего одна. Нет, ей-богу, Даггерс, я вам обещаю! Дайте мне просто передышку. И что нам Гилберт? Что он, за вами с Пенни с ножом погонится? Он не из таких.

– Пожалуй, с ним все ясно. Ну а Пенни? Она же меня не выносит!

– Ах, оставьте, все они выламываются одинаково! Сами знаете, им все по фигу. Надеюсь, вам известно это выражение? Отправится как миленькая, если я… подкачу к ней должным образом.

– Вы собираетесь подкупить свою дочь, чтобы та против воли своего друга и за спиной у мачехи стала прикрытием для вас и вашей любовницы, намерившихся вместе на людях провести вечер?

– Фу-у, «любовницы»! Окститесь, сэр. Какой подкуп! Гилберту даже полезно, если его слегка бортанут. Ну а мачехе насолить Пенни будет даже приятно.

– Не надо ее втягивать, не надо ставить ее в такое положение!

– Глядите-ка, еще пуританин объявился! Нет, клянусь, вы не так поняли. Поверьте, меня не трогает даже, как Пенни относится к Китти. Не любит, и пусть. Она, Пенни, как раз из тех, что, насолив, станет даже лучше к ней относиться. Ладно. Я понимаю, что выгляжу как порядочная дрянь, а может, именно порядочная дрянь я и есть, и меня от всего такого воротит. Но что поделать, я влюблен в это удивительное маленькое создание, и пусть это ничего не оправдывает, но вы не можете себе представить, с каким нетерпением я жду каждого следующего дня и как неистово меня тянет работать, а такого не случалось со мной уже многие годы, уверяю вас! Видите ли, все это так, к юным должен быть особый подход, выдержка и понимание, потому что они молоды и агрессивны и иначе смотрят на мир, только бедные старые развратники моих лет требуют того же подхода, да что там, нам это необходимо, когда начинаешь привыкать к мысли о смерти или о старости. Таким, как вы, пока беспокоиться не о чем. Вы в самом расцвете сил. Эх, если б остановить время! Ну да хватит об этом. Как насчет К-четыреста восемьдесят первой?