– Послушай, Дуг, мне надо тебе кое-что сказать! Я, по-видимому, выхожу замуж за Гилберта.
Я чуть не поперхнулся яблоком.
– За кого, за кого?
– За Гилберта Александера. Этого парня из Вест-Индии. Ты его знаешь.
– Я-то его знаю, но даже не подозревал, что его знаешь ты! То есть не подозревал, что ты с ним знакома. И когда это случилось?
– Когда мы встретились у твоих дверей.
– Так это же одна минута!
– Ее оказалось вполне достаточно, чтобы он со мной поздоровался и спросил, не соглашусь ли я как-нибудь пойти с ним что-нибудь выпить, но я сразу сказала, что нет, а он сказал, ну, это понятно, но, может быть, я запишу ему в книжечку свое имя и номер телефона, и уже держал наготове свою ручку, собственно, даже не дал мне сообразить, как ему лучше отказать.
– Да, но ведь это было всего лишь на прошлой неделе, в прошлый…
– Ну, пока мы еще не собираемся вступить в брак. Хотим только устроить помолвку.
– Кто в наше время устраивает помолвки!
– Гилберт говорит, что у него на родине так принято. То есть перед тем, как вступить в брак. Да и у нас так принято. И не думаю, что этот обычай уже отменен.
– Твой отец знает?
– Да, я водила Гилберта к нему в гости вчера вечером. И чтобы ты ничего такого не подумал, папу вовсе не смущает, что Гилберт чернокожий.
– А я и не подумал ни о чем таком!
– Ах, Дуг, не притворяйся, конечно подумал! Если хочешь знать мое мнение, то, по-моему, основная проблема чернокожих вовсе не в том, что у них черная кожа. Кто бы стал обращать на нее внимание, если бы все они так не носились со своими предрассудками! Сам цвет очень даже мил. И на самом деле он даже не черный, не совсем черный. Да даже если б и черный, это может быть очень красиво. Но самое неприятное у большинства чернокожих, это их негроидная внешность: огромные вывороченные губы, широкие носы и тому подобное. Только Гилберт совсем не такой: он похож на темнокожего англичанина Потрясающе!
– Я бы не сказал, что это основание, чтобы выходить за него замуж.
– Нет конечно! Просто мне нравится такой тип мужчины. По характеру, я хочу сказать. Он вмешивается в мои дела. Велит делать одно и не велит другое.
– Да уж, мужчина с характером!
– Вот именно!
– Мне казалось, мы все прошли через этот этап.
– Оказывается, не все!
В этот момент нам принесли кофе, и я тут же выманил счет. Из прошлого вечера возникло воспоминание, а с ним и объяснение: я думал тогда о Пенни решительней прежнего, подспудно предчувствуя коренной и неблагоприятный (лично для себя) поворот в судьбе Вивьен. Но все же мне еще трудно было в это поверить.
– Все это вовсе не означает, что я хочу, чтобы мной все время управляли, – пояснила Вивьен. – Но если тебе кто-то нравится, необходимо время от времени внедряться в его жизнь. Это естественно. Кое в чем я внедряюсь в его жизнь. Скажем, он немного психует из-за своего цвета кожи, ну а я стараюсь, чтобы это ему в жизни не мешало.
– Послушаешь тебя, вы с ним по крайней мере полгода как вместе.
– И мне так кажется. Мы вместе провели весь вчерашний день.
– Так ты брала выходной? Ничего подобного раньше с тобой не случалось.
– С тобой – нет. Ты никогда об этом не просил. И еще вот что я хочу сказать. Ведь у меня отвратительный вкус – в одежде, во всем, правда? Ну, ответь же честно, Дуг! Теперь уже можно.
– Это верно.
– Но ты мне этого никогда не говорил, потому что не проявлял себя как мужчина с характером. Ни во что не вникал. А Гилберт мне сразу все честно сказал. Он просмотрел весь мой гардероб и отобрал вещей пять, не больше, которые я могла бы носить, при этом полностью отказавшись от остальных. То же с моими украшениями и всем прочим.
Мы помолчали, потом я спросил:
– А все-таки зачем тебе эта помолвка?
– Ну, чтоб сразу освободиться от того бородатого типа.
– А теперь от меня?
– Надеюсь. Хотя, Дуг, дело в том, ты ведь знаешь, как я люблю совмещать, потому что мне нужно много, ты ведь знаешь, потому что я немножко…
– Слишком сексуальная?
– Мне кажется, да. Словом, Гилберт не одобряет того, что я люблю совмещать. Считает это декадансом. Он утверждает, безотносительно, с ним я или нет, что все равно не изменит на этот счет своего мнения, и я ему верю. И даже, по сути дела, с ним согласна. Поэтому наша помолвка продлится три месяца, и, если за это время я ни с кем его не совмещу или не буду чересчур страдать без совмещения, тогда мы с ним поженимся.
– Понятно.
Я опять помолчал, потом произнес, как мог наиболее сердечно:
– Надо полагать, эти ребята в своем деле большие мастера, ведь так? Ведь у них, должно быть, прямо скажем, есть чем…