Чувство благодарности разливается в груди. Оно перевешивает обиду и злость на тот дурацкий грубый поцелуй. Я не сдерживаюсь и радостно улыбаюсь. Денис удивлённо вскидывает брови:
— Я пытался силой поцеловать тебя за спиной лучшего друга, своим хреновым поступком вызвал паническую атаку, но вместо того, чтобы послать меня в пешее эротическое путешествие, ты улыбаешься. И как это понимать?
— Ты вёл себя так, будто я нормальная, — сразу жалею о сказанных словах, но вернуть их уже нельзя.
— Что-то не заметил у тебя третьего глаза или рыбьей чешуи. По-моему ты вполне нормальная.
— Да я же не о том, — внезапно для самой себя начинаю смеяться. У Дениса каким-то чудом получается снизить градус напряжения.
— А если серьёзно: нет ничего ненормального в том, что с тобой произошло. Разве Руслан об этом не говорил?
— Ему повезло, он ни разу не видел меня в таком состоянии.
От пристального тяжёлого взгляда Дениса по телу ползут колкие мурашки. Я невольно ёжусь и напрягаюсь, не выдерживая бесцеремонного разглядывания.
— Прости, что повёл себя, как животное, — отрывисто произносит Денис.
— Если ещё раз так сделаешь, тебе придётся зашивать губу в травмпункте, — решительно произношу я. Так привыкла: отбиваться и защищаться, надеясь, что противник не поймёт — за самоуверенной стервозной маской скрывается самая обычная трусиха.
— Охотно верю, — уголки его губ дёргаются в секундной полуулыбке, глаза светлеют и вновь становятся дымчато-серыми. — Пора возвращаться. Нас заждались.
Когда мы садимся за столик, Руслан и Яна тут же нападают с вопросами. Не хочу признаваться близким людям в своих слабостях, поэтому говорю, что долго беседовала с мамой по телефону. А Денис городит какую-то чушь о том, как десятилетний мальчишка заехал ему дверью по лицу. Руслан охотно верит нашей лжи, а вот Янка подозрительно оглядывает сначала меня, а потом Дениса.
— Мы проголодались, пока вас ждали, — вздыхает Руслан. — Что будете заказывать?
— Устрицы, — отвечаю одновременно с Денисом. Сдерживаю довольный смешок, только губы всё равно расплываются в предательской улыбке.
— Фу, я их терпеть не могу, — кривится Яна и выбирает запечённую красную рыбу.
— А я, пожалуй, рискну и тоже попробую устрицы. Ни разу их не ел, — поддерживает нас Руслан. Прижимается ко мне плечом и тихо, так, чтобы больше никто нас не услышал, спрашивает: — Юль, всё хорошо? Ты выглядишь уставшей, снова был тяжёлый разговор с мамой?
— Можно и так сказать, — отвечаю шёпотом. — Ты не волнуйся, я сейчас моллюсков продегустирую, закажу бокал вина — и жизнь сразу наладится.
К нам подходит официант с огромной тарелкой. Дюжина устриц лежит на льду, в центре — половинка лимона и два соуса. Какие же всё-таки некрасивые создания, полупрозрачное желейное нечто, ещё и шевелится, зараза, потому что дохлых устриц никто не ест.
— Не смотрите на внешний вид — просто сбрызните лимонным соком и ешьте, — подбадривает нас Денис.
Мы с Русланом переглядываемся, одновременно берём по раковине, выдавливаем сок — и вкушаем сомнительный деликатес. На языке — вкус моря, немного кисловатый из-за лимона, чем-то похожий на сырую белую рыбу, только нежнее и мягче. Сразу тянусь за второй ракушкой, только теперь не использую добавок, они кажутся лишними. Определённо устрицы — это йод, море и какое-то неуловимое тонкое послевкусие. Мне нравится.
— Больше никогда не поведусь на твои советы, Дэн, — шутливо произносит Руслан, отодвигая тарелку с устрицами подальше от себя. — Вы с Юлей извращенцы, раз любите это сопливое солёное не пойми что.
Денис улыбается. Я смотрю на него дольше положенного: изучаю красивые черты лица, волевой подбородок, чувственный губы, которые касались меня полчаса назад. Становится жарко и тревожно, а пытливый взгляд Дениса вновь мешает трезво мыслить. Он внезапно улыбается мне, протягивает устрицу и советует попробовать красный острый соус.
Кажется, у нас с Денисом нашлось что-то общее: любовь к странным морепродуктам. Но это лишь вершина айсберга. К концу вечера я чувствую какое-то хрупкое, опасное, совершенно иррациональное и пугающее желание — желание узнать его поближе.
7