- Марин, говори сразу, что нужно.
- Отец попал в больницу... А у меня нога... А Егорушка не может...
Через полчаса в результате моих наводящих вопросов и её сбивчивых объяснений, я узнал, что отец Марины попал в больницу с прободением язвы желудка, что она собиралась ехать к нему, но сломала ногу и сейчас сама на больничном. Марина наконец-то уговорила отца переехать к ним, но Пал Тимофеич с её мужем ехать наотрез отказывается. "Ты же знаешь, отец Егорушку терпеть не может, а с тобой поедет. Его нужно сейчас забрать, пока не передумал. Отец тебя любит, постоянно вспоминает. И дом нужно продать, а лучше тебя это никто не сможет сделать".
- Марин, я не могу. Это же у чёрта на куличках.
- Всего-то на Алтае...
- Да, пойми. У меня два проекта горят...
- Тебе важнее какие-то сраные проекты, а не живой человек! - Марина бросила трубку.
Чёрт! Моя мать опять будет ворчать, что Маринка из меня верёвки вьёт. Но я согласился. В конце концов, Марина всегда приходила мне на помощь. По первому зову неслась ко мне с другого конца города. Три дня, забросив подготовку к докторской диссертации, сидела со мной у постели Костика, заболевшего пневмонией. Да и Пал Тимофеич для меня много сделал. Может, там, наверху есть на каждого книжечка, в которой записываются все добрые дела и мне это зачтётся.
Единственное, что я выпросил у Марины - отсрочку на неделю.
На работе я с Юлей и Машей дневал и ночевал, но один проект мы доделали. Сдали подрядчику. Как и обещал, купил девчонкам две путёвки в Турцию, а сам улетел на Алтай к Пал Тимофеичу. Оленьке звонил несколько раз на день, но телефон всё время был недоступен. Странно, но не смертельно. Интернета в посёлке Пал Тимофеича нет. Но я не переживал, думал, что успею управиться на Алтае за неделю и к Оленькиному приезду из Питера я уже вернусь.
Но, как говорится, человек предполагает, а бог располагает. На Алтае я пробыл почти три недели. Дом продал быстро. Сумму не заламывал и покупатель сразу нашёлся. Но Пал Тимофеича ещё больше недели продержали в больнице, а потом мы с ним вещи разбирали, что с собой, что отправить в контейнере, что друзьям раздать. Затем по гостям ездили, прощались с друзьями, мирились с врагами.
25 июля. Пятница
Только приехали, я сдал старика Маринке с рук на руки и помчался в общагу к Оленьке. По пути цветов купил. Влетаю на восьмой этаж. В комнате только Рита - её соседка. Девица вздорная и завистливая.
- Маргарита, где Оленька?
- Явился, не запылился...
- Про себя я знаю, где Оленька?
Ритка глаза закатила, пожала плечами и хмыкнула:
- Ушла аборт делать...
- Что?! - заорал я.
- Что слышал!
- Куда ушла, во сколько?
- Тут, за углом клиника частная, - Ритка махнула рукой куда-то вправо. - У неё на десять запись.
Я посмотрел на часы: 11:25. "Чёрт! Опоздал! Совсем чуть-чуть опоздал!". В сердцах швырнул цветы на пол, вылетел из комнаты и вдруг меня озарило:
"Может, это ещё не случилось. Врач заболел или электричество вырубилось, или... Да мало ли что!" Я сорвался с места и побежал.
Пробегая по больничному садику, краем глаза увидел на скамейке сгорбившуюся тоненькую фигурку. Оленька! Затормозил, подошёл, сел рядом, взял в руки её пальчики. Холодные, как ледышки. Грел её ладошки и молчал, не зная, какие слова сказать, чтобы утешить...
Оленька хлюпнула носом и прошептала:
- У малыша уже есть сердце. Оно бьётся и качает кровь.
Моё сердце готово было разорваться на части оттого, что не успел...
- Я не смогла это сделать...
Сначала не понял, а когда до меня дошёл смысл её слов, сжал ладонями заплаканное лицо и прохрипел, севшим от волнения голосом:
- Оленька! Солнце моё. Что ж ты ревёшь-то?
- Я чуть не сделала это... Я подумала, что ты... ты меня бросил. В Питере соседка по комнате купила для смеха тест для беременных. Когда на моём две полоски показались, думала умру от счастья. Мечтала, как приеду - тебя обрадую. Самолёт приземлился, а тебя нет. Я - домой, а там никого. Два дня сидела в скверике, ждала... А Ритка: "Поматросил и бросил", - Оленька опять хлюпнула носом и прижалась щекой к моей груди.
- Почему не позвонила мне?
- У меня телефон украли, а твой номер только на сим-ке записан...
Я обнял её трясущиеся плечи руками, прижал к себе.
- Всё хорошо. Всё уже хорошо. Не плачь...
И тут мне в голову пришла безумная мысль.
- У тебя же паспорт с собой. Пошли в загс, распишемся.
- Сейчас? Прямо в таком виде?
- Да, именно так, - я взял её за руку, схватил сумку и чуть ли не бегом направился в загс. Оленька еле за мной поспевала.
В загсе заведующую не пришлось долго уговаривать. Душещипательная история, немаленькая сумма наличными и Оленька стала моей женой.
2 августа. Суббота
Младший довольно спокойно воспринял мою женитьбу, а вот со старшим произошёл казус.
Он ввалился в квартиру утром, когда я принимал душ, а Костя с Оленькой сидели на кухне, пили чай с сырниками и мирно беседовали.
- Что вы здесь делаете?
- И тебе, здравствуй, Вань. С приездом, - спокойно ответил Костя. - Не видишь, мы с Оленькой пьём чай.
- Уже, значит, Оленька. Чай пьёшь на кухне. Утром. В пижаме. Из моей любимой кружки. Быстро же ты их обработала. А-ааа... Ты, наверное, сказала, что беременна.
- Да, но...
- У тебя ничего не выйдет.
- Я думаю, брат, что за свои поступки нужно отвечать, - усмехаясь, подначил его Костя.
Тут из душа выполз я.
- Отец, - набросился на меня сын. - Как вы с Костей могли ей поверить? Почему сначала не подождали меня. Я докажу, что ребёнок не мой. У нас с ней ничего не было. Это чистой воды шантаж и вымогательство. Я никогда не женюсь на этой женщине.
- И не нужно на ней жениться. Зачем ей два мужа, - я чмокнул Оленьку в щёчку, сел за стол, налил себе ароматного чая. - Мой руки и садись с нами завтракать. Оленька прекрасно готовит сырники. Объедение.
Иван ошарашено переводил взгляд с меня на Костю, с Кости на девушку.
- Что, вообще, здесь происходит?
- Руки мой и садись завтракать. Мы всё тебе объясним.
Эпилог
В конце августа мы сыграли свадьбу Кости. Через положенное время у меня (как я и хотел) родилась дочка, а ещё через три месяца - внучка. Девочкам нужен свежий воздух, и мы купили дом за городом в прекрасном месте. Сосны кругом. Красота. А воздух какой чистый!
Ванька пока не женился. Всё ищет её - свою единственную. А я вот нашёл и благодарен сыну за то, что он привёл её тогда в наш дом.