Маша встала пораньше и отправилась в салон красоты. Этот поход по просьбе профессора был внесен в разряд «непредвиденных трат» и оплачивался клубом, поэтому девушка не считала нужным мелочиться. Макияж, маникюр, педикюр и другие важные процедуры отняли у нее не менее двух часов. Затем Маша вернулась домой, облачилась в одежду и, посмотрев в зеркало, провела кисточкой по губам, окончательно приняв вид той, которую должна изобразить. «Стань ей, ни под каким предлогом не выходи из образа до завершения сеанса!» ― звучали в ее голове слова профессора. Маша взяла черный клатч и надела того же цвета туфли на высоком каблуке. При выходе девушка самоуверенно вскинула голову и небрежно захлопнула дверь.
Маша сразу же оценила преимущество Лики: ей в метро уступил место какой-то гот, другой мужчина открыл дверь, третий ― первой пропустил в лифт. Зайдя в кабинет, Маша бросила сумочку и критически осмотрела кабинет и произнесла с отвращением: «Как я могу работать в такой хибаре?!» ― при этом ее бровь непроизвольно поднялась.
Вскоре появился профессор. Он незаметно оценил Машу и удовлетворенно улыбнулся.
– Сейчас придет наш клиент. Вы готовы?
– А по мне не видно? Не понимаю, к чему эти вопросы, ― презрительно бросила девушка.
– Это хорошо, ― профессор протер очки платком и прошептал. ― Начнем!
Николай Степанович открыл дверь и позвал Павла. Футболист с недоумением смотрел на психолога:
– Не понимаю, зачем я здесь. Но если вы говорите, что так надо… вы не знаете, как я жил всю эту неделю, пока не видел ее? Это пытка! Но звонить-то вы не запрещали! А она номер сменила! Только подумайте!
– сокрушался брошенный муж. Только теперь он заметил Машу. Что-то в ней показалось ему странным, возникло какое-то чувство…
– Здравствуйте, Маша.
Девушка ответила едва уловимым кивком.
– Так что мне нужно делать? Вы обещали мне помочь! ― Павел обратился к психологу.
– Вы должны разобраться в себе. В этом вам поможет Маша. Она будет изображать Лику, ― ответил профессор на беззвучный вопрос футболиста.
– Но как? Нет, я не могу, ― запротестовал Павел, ― это слишком личное!
«Откажется!» ― пронеслось в голове девушки. Но профессор даже бровью не повел.
– Вы же хотели с ней поговорить? Теперь такая возможность есть. Просто нужно чуть-чуть фантазии, и все! Вы повторите сцену вашего объяснения, понаблюдаете, подумаете и придете к выводу, любит ли она вас, нужны ли вы ей, ― предложил профессор. ― Знайте, вы в любой момент можете остановить сеанс. Представьте, наконец, что вы участвуете в театральной постановке.
Павел взглянул на Машу. Уверенная, даже высокомерная поза, холодный, равнодушный взгляд, русые локоны, вызывающе-издевательская улыбка. Только сейчас парень понял чувство, охватившее его пару минут назад: в этой девушке было что-то неуловимо знакомое…
– Нет, нет, ― качал головой футболист, ― она совсем не похожа на Лику! У нее… у нее волосы не так лежат, ― Павел подошел к девушке и аккуратно перенес пару прядей на плечи…
– Павел, скажите, почему вы решили меня поцеловать, хотя на самом деле должны были хлопнуть дверью и уйти? ― допытывалась Маша два часа спустя.
– Ну, ― Павлу неудобно было вспоминать об этом поступке, ― как вам сказать? ― он промедлил, подыскивая подходящие слова. ― Было у вас в глазах что-то не такое, как тогда, что-то такое, что давало надежду… Тепло какое-то… У Лики его не было, теперь я хорошо это помню, ― отвечая, футболист старался не смотреть в глаза девушке.
– Поэтому вы прекратили сеанс? Почувствовали подмену? Я неправильно отреагировала?
– Не в этом дело, Лика на вашем месте могла бы поступить так. Дело в брови.
– Причем здесь бровь?
– Хм, у Лики от негодования обязательно бы поднялась бровь… Когда Павел ушел, Маша сказала профессору:
– Вот я все и испортила! А вы мне говорили: «Следи за мелочами!» Какого результата мы добились? Ну, закрались у него сомнения в том, что Лика его любит, а толку?
– Теперь два варианта, ― профессор, как всегда, сидел в любимом кресле и заносил что-то в журнал, ― либо он плюнет на сомнения и будет дальше преследовать жену, что вряд ли, так как сомнения разъедают даже правду, не говоря уже о лжи. Либо он начнет испытывать фрустрацию, так как поймет, что потерял одну из главных страстей в своей жизни.
– Но это ужасно! Мы сделали только хуже, ― Маша задумчиво сидела, опираясь на подлокотник дивана.
– Вовсе нет. Мы выполнили только первую часть работы. Будем считать, что мы вынули пулю, теперь надо обработать рану.
– Не понимаю, ― подняла глаза девушка.
– Как говорит народ: «Клин клином вышибают!». Все-таки нет никого умнее народа! Так вот, одна беда: в такие моменты человек очень беззащитен и, чтобы не внести инфекцию, надо быть очень аккуратными…