– Да уж! ― покачала головой девушка. ― Ладно. Не будем отвлекаться. Слушайте внимательно. Я называю слово, а вы произносите любое, пришедшее в голову. Попробуем.
– Весна.
Дмитрий пытался придумать что-нибудь мудрое.
– Отвечайте быстро!
– Тепло, ― сказал Дмитрий.
– Футбол.
– Гол.
– Цветы.
– Розы.
– Травма. Пауза.
– Отдых.
– Утро.
– Сон.
– Небо.
– Солнце.
– Гол. Пауза.
– Победа.
– Часы.
– Швейцарские.
– Друг.
– Паша.
– Жизнь. Пауза.
– Смерть.
Вымолвив последнее слово, Дмитрий почувствовал себя не в своей тарелке и хотел заменить ответ.
– Ничего, ― подбадривающе улыбнулась Маша. ― Это была игра на ассоциации. А ассоциации по контрасту очень распространены.
Дмитрий сдвинул брови и выжидательно посмотрел, предвкушая пояснения.
– Например, я говорю: «Белый», а вы отвечаете: «Черный», ― девушка поднялась, показывая, что сеанс окончен.
– Это все? ― не сдержался футболист. ― Когда вы начнете работать по-настоящему? Я хочу исправиться к следующему матчу, а до него несколько дней! ― негодовал Дмитрий.
Маша повернулась и посмотрела прямо в голубые глаза.
– Я все понимаю, и завтра мы продолжим, а на сегодня мы закончили.
Дмитрий разочарованно покинул помещение.
Пока он звонит одной из своих многочисленных знакомых, мы вернемся к судьбе других героев. За последнее время кое-что изменилось.
Павел, подумав, принял Лику назад. Он пришел к Маше и сердечно поблагодарил ее за оказанную помощь. Но спустя три недели Лике надоела ее старая новая супружеская жизнь, и она снова стала искать свободы. Павел жутко сожалел о своей очередной ошибке. Он пытался звонить Поле, но девушка не брала трубку. Это подвигло футболиста на более решительные действия ― он караулил у университета, каялся. Но Поля держалась, что казалось Маше странным и нетипичным. Неизвестно, сколько еще она сможет устоять при ее мягком сердце. А, может быть, девушка тоже извлекла для себя урок?
Свадьба Егора все откладывалась. Агния в последний момент отказалась от заказанного свадебного платья. Ей захотелось настоящего «французского шедевра», да и неподдельного медового месяца, который возможен только в межсезонье.
Поля проводила много времени в библиотеке (что в век Интернета тоже странно) или на занятиях. Она окончательно успокоилась, хотя первое время и плакала ночами в подушку.
Между тем, в клубе назревали перемены. Кротов, недовольный результатами команды в последних матчах, винил во всем Валерия Михайловича, изобличая в нем пристрастность к любимчикам. Он считал, что Дмитрию стоит меньше бывать на поле, если он не забивает. В описанный день состоялась еще одна «приятная встреча» между директором клуба и главным тренером.
Вечером Маша, Кирилл, Наташа, Магомед с женой и Поля весело проводили время в боулинг ― баре. Опорник и ассистентка психолога сидели за столом, наблюдая, как Поля обучает Ахмедова азам этой сложной игры, как Фарида опасливо выглядывает из-за плеча мужа, и молчали.
– Маша, скажи, все можно простить? ― потягивая безалкогольный коктейль, осведомился ни с того ни с сего Кирилл.
Девушке не хотелось думать, хотелось просто отдохнуть, но она слегка улыбнулась.
– Конечно, нет. Убийства, наркомании…
– Нет, я про другое. Когда-нибудь можно простить предательство? ―
«какие же у него все-таки глаза особенные, темные-темные. Они, наверно, в гневе просто ужасны!»
– Вот ты спрашиваешь, как будто я лучше всех знаю! Вот мое мнение. Это зависит от человека. Некоторые даже часа обиду держать не могут, другие от любой мелочи отойти не в силах. Важна и степень предательства, если родной человек ― это труднее, если чужой, как правило, ― легче.
Девушка пристально вглядывалась в собеседника: есть два варианта развития событий (пятьдесят на пятьдесят, как сказал бы Николай Степанович): либо пояснит, к чему вел, либо промолчит. «Ставлю на то, что расскажет».
– Раньше я любил одну девушку. Когда перешел в наш клуб, то она переехала вслед за мной. Сначала все хорошо шло. Но у нас однажды какую-то вечеринку замутили. Там были и другие футболисты, ― Кирилл сделал паузу, видимо, пытался многозначительным взглядом все объяснить. Безуспешно.
– Одним словом, она влюбилась в Димку, которого я тогда считал своим другом. Он был не против. Но и не то, чтобы очень за, как обычно, ― слова давались очень тяжело, сопровождались подергиваниями мускулов лица, поэтому Маша решила продолжить за Кирилла.