– Ты надолго? ― поинтересовался Стрелок. ― Если только насчет плаката, то я что-нибудь придумаю. Не знал, что все так далеко зашло. Михалыч ― классный тренер, его нужно поддержать, ― «какой же он худой, скулы так выпирают, лучше бы я ему котлет принесла!»
Маша выложила из пакета фрукты, поправила халат и пошла к двери, Стрелок зажмурил глаза, перевернулся на бок, а когда снова открыл, то непроизвольно приподнял брови.
– Во-первых, спасибо. Во-вторых, я еще не все сказала, ― девушка сидела на стуле, благополучно принесенном из другой части палаты. ― Что же ты не хвастаешься своими успехами? ― Маша обвела взглядом комнату. ― Как ты здесь оказался?
– А тебе какая разница?
– Интересно, не зря же я полдня потратила на поиски!
– Короче, поболтали мы с фанатами красно-белых.
– И сколько человек участвовало в разговоре?
– Человек тридцать.
– Насколько же плодотворно вы побеседовали?
– Пустяки, ногу повредил да голову, когда падал.
– Что же домой не едешь?
– Обследование прохожу, есть подозрение на сотрясение мозга, ― Стрелок все время смотрел куда-то в сторону, что девушке не нравилось.
– Голова ― «суперважное» место в организме, как нам говорили, так что в будущий раз при падении старайся приземлиться на что-нибудь другое! ― улыбнулась Маша.
– Ага! ― отозвался носитель очков с соседней койки, ощупывая голову. Стрелок на него посмотрел как-то особенно, больной замолчал.
– Ну и как? Понравилось?
– А то, поставил пару фингалов! ― в этот момент рослый детина повернулся, демонстрируя сиреневый отек под спящим глазом. Маша указала на него пальцем, как бы спрашивая: «Этот?». Стрелок кивнул.
– Хотя он нормальный пацан. И, если честно, не лучший был денек.
– Да уж, ― согласилась Маша. Разговор велся полушепотом. ― Может, я сяду на краешек? Устала сидеть в одном положении! ― попросила Маша.
Стрелок подозрительно сдвинул брови, но ничего против не сказал.
Девушка примостилась на край кровати.
– Помнишь, ты спрашивал, за кого я тогда болела? Еще хочешь узнать?
– Я и так знаю.
– Откуда? ― изумилась Маша.
– Нас тогда не так уж и много было. Я выяснил: только один из них жил в одном с тобой городе, скорее всего, за него ты и болела.
– А вдруг я болела за кого-то не из моего города? Ведь болеют же за артистов, которые в других странах живут!
– Все так, только болеют чаще всего за того, кого знают, с кем есть что-то общее. Не похоже, чтобы ты увлекалась гонками и знала всех гонщиков в лицо и поименно.
– А болеют же из-за внезапной симпатии: понравился человек, и все тут! ― сопротивлялась девушка.
– Мне кажется, ты не из тех, у кого может возникнуть случайная сильная симпатия.
Девушке, очевидно, требовалась пауза, она выдохнула.
– Я сдаюсь, ты угадал. Хочешь узнать, как мы познакомились?
– Раньше из тебя слова нельзя было вытащить, теперь сама предлагаешь, странно!
– Соглашайся, второй раз не предложу.
– Ну, давай, все равно мне нечего делать.
– Я была на первом курсе, дело было в феврале ― ночи еще темные, длинные. Как сейчас помню, падали огромные хлопья снега, они блестели при свете фонарей, приятно касались ладоней, лица. Я возвращалась поздно вечером из университета ― там какая-то игра проходила. В то время я считала, что могу все делать сама, поэтому шла одна, не сказав встретить меня. Мой путь проходил через дворы, обычно они освещались, но в тот вечер половина фонарей не работала.
Вдруг впереди показались две черные фигуры, они приближались ко мне, что-то в них меня сразу смутило, заставило быть осторожнее и повернуть за угол, но тени принялись передвигаться быстрее и перестали быть тенями. Я очень испугалась! Бросилась бегом, но шаги становились все громче, послышался злой хохот, не знаю, как у меня сердце не остановилось! Когда у меня уже закончились силы, я кинулась к ближайшему подъезду и нажала кнопки наугад, пошли гудки, но мне не ответили. Я по натуре такой человек: до последнего не сдаюсь, но до сих пор помню эти черные, надвинутые на лоб шапки!
Внезапно дверь подъезда раскрылась, какой-то парень вывел из подъезда собаку. Он мигом окинул взглядом мое лицо, оценил ситуацию и не стал закрывать дверь. Мои преследователи убеждали парня, что отпустят его, если он уберется подальше. Незнакомец соглашался, я одарила его таким взглядом, который убил бы, если мог. Но тут произошло неожиданное: парень схватил меня за руку, втолкнув в подъезд и захлопнув дверь.
Послышался шум, возня, я хотела звонить в милицию, но не могла найти телефон в сумке. Протяжно, тоскливо завыла собачонка снаружи, а потом пульсирующий звук возвестил, что дверь вот-вот откроется.