– Это точно!
– А чем ты занимался? ― из-за чего мы перестали общаться? Даже не вспомню, мы вроде и не ссорились. Из-за недоговорок, как мне думается. Что ж, исправим это.
– В компьютерные игры рубился.
– Все в те же, где после аварии на атомной станции монстры размножились?
– Ага.
Какой же у него голос родной! А слышу его считанный раз в жизни.
– И как, нравится?
– Да, наверно. Бьешь, бьешь этих монстров целыми сутками…
– Прям-таки целыми сутками? ― уж не геймером ли он стал, пока мы не переписывались, это быстро делается.
– Почти. А что мне делать, если ты не пишешь?! Видимо, много дел накопилось?
– Как сказать. Вчера Стрелка встретила, мы мило поговорили.
– О чем, если не секрет?
– О Димке Керимове, он выступал в гонке вместе с тобой и Стрелком. Мне когда-то он очень нравился, но у нас ничего не вышло, ― вот, сказала. Странно, но чем больше я говорю о Димке, тем короче и суше становятся мои рассказы.
В трубке послышался облегченный выдох.
– А что Березин, все еще выражает благодарность?
– С Березиным вообще отдельная история, ― я сделала вид, что забыла наш последний разговор. Надо ему рассказать все, как есть. Костя поймет и подскажет, если в этом будет необходимость. ― Он поспорил, что покорит мое сердце за неделю, ― улыбнулась я.
– А ты? ― почувствовала, как мне улыбнулись в ответ.
– Постараюсь испортить ему всю малину. Вздумал спорить на меня!
Будто я лошадь или собака породистая!
Теперь Костя точно рассмеялся.
– Да уж, ты не лошадь, ― констатировал он.
– Что? ― обиженно переспросила я.
– Я имел в виду, что ты лучше.
– И на том спасибо. Прости, что отвлекла тебя от твоих компьютерных битв! ― подтрунивала я.
– Ничего, зато с тобой поговорил. Это того стоило. Ты пиши мне, как Березин… ― звонок оборвался. Очевидно, абонент ушел в минуса.
Я сидела на трибуне, как обычно, слабо следя за развитием событий на поле. Мне хватало и того, что на улице холодно, промозгло, серо, а на носу контрольная по психологии здоровья. Тут на свободное место рядом со мной кто-то плюхнулся. Краем глаза я отметила темную куртку, неприметные джинсы, наброшенный на голову капюшон. И огромные черные очки на пол-лица.
– Здравствуйте.
Опять он! Я и забыла, что Березин пропускает матч, так как в предыдущем заработал четвертую желтую карточку.
– И вам не хворать. Что это вы замаскировались?
– Если хотите, я могу снять капюшон.
– Нет, не надо, так даже лучше, ― заторопилась отговорить его я.
– Как вам матч?
– Отлично. Диего сегодня лучше всех: такие забегания, дриблинг, прессинг, передачи на загляденье!
Ущемленное самолюбие Березина дало о себе знать: он заерзал, выпрямился.
– По-моему, парни сегодня не в духе.
– А мне кажется, наоборот. Игра с первых минут пошла! Они сегодня в ударе! ― восхищенно произнесла я.
– Вы так считаете? ― Дмитрий повернулся ко мне. Прежде чем ответить, я успела разглядеть его точнее: прямой длинноватый нос, треугольный подбородок, ровный кремовый цвет лица, две чуть заметные продольные морщины на лбу от привычки на все смотреть свысока. Поодиночке все черты не только не сочетались, но и противоречили другому, а вместе смотрелись органично, даже интересно.
– Безусловно, ― я устремила взгляд в книгу.
– Почему вы не хотите со мной разговаривать? Я вам совсем не нравлюсь? ― последовала одна из двух его самых любимых улыбок ― широчайший оскал с претензией на умопомрачительней эффект. Он меня бесит. Больше бесит только самодовольная ухмылка.
– К сожалению, вы не в моем вкусе: мне нравятся парни помужественнее, побрутальнее… ― посетовала я.
Березин резко отвернулся.
– О чем вы говорите вообще? Вы же на работе, ― презрительно фыркнул он, смутившись моему ответу. ― Вот и занимались бы работой.
– Я точно так и сделала бы, если бы вы не пришли мне мешать.
Шум, гул, топот кругом, речевки, возгласы, смех ― все сливалось в бесконечный рой, заставляя говорить громче, а тут еще Цыпа промахнулся из выгоднейшей позиции. Одним словом, Березину пришлось нагнуться, чтобы лучше рассылать ответ, он переспросил:
– Что?
В этот момент футболист рефлекторно почти наполовину откинул капюшон, обнажив край белого хаера, но тут же поправил его. Как назло, сидевший впереди болельщик в негодовании вскочил с места, чтобы передать свое возмущение другим фанатам. Его глаза неестественно блестели, я перехватила недоуменный взгляд и почувствовала опасность. Между тем, фанат озадаченно приземлился и замер на мгновение.