Кенни взял пульт и переключил на «Ночной футбол по понедельникам».
— Думаю, это просто часть расследования. Они проверяют прошлое каждого.
— Но почему именно вы трое? И зачем спрашивать об этом меня? Почему не поговорить с вами напрямую?
Он пожал плечами.
— Не знаю. Я писал Трею и Иену, и оба ответили, что полиция на них никак не выходила. Иен серьезно перепугался.
— Клянусь, они вели себя так, будто пытались вывести меня из себя или вроде того.
— Что ж, ты хорошо справилась. Сомневаюсь, что они еще тебя побеспокоят.
Сара откинулась на диванные подушки. Рядом с мужем она казалось совсем маленькой.
— Мне было очень страшно, Кенни. Я боялась, что они заговорят о... ней.
Кенни наклонился вперед и переставил тарелку на кофейный столик. Затем приглушил звук телевизора и повернулся к жене.
— Прости, крошка. Я должен был это предвидеть.
— Вряд ли я выдержала бы, если бы они это сделали. — Она была готова расплакаться.
Кенни взял ее за руку.
— Послушай меня. Они никак не могли об этом знать. Это случилось давно. Один раз. И никогда не повторится. Ты ведь это знаешь, верно?
Сара ничего не ответила, только кивнула.
— Я люблю тебя, Сара Линн Такер. И только тебя.
По ее щеке скатилась одинокая слеза.
— Я тебя тоже люблю. Очень-очень.
Он осторожно вытер слезу пальцем.
— Просто помни: мы не сделали ничего плохого. Мы не слышали, как она звонила в дверь, иначе мы бы...
— Это я и сказала парню на улице, — ответила Натали, заходя в гостиную. Она плюхнулась в кресло и задрала ноги.
— Какому парню? — спросила Сара, мгновенно насторожившись.
— Не знаю. Просто какому-то парню.
— Что значит «просто какому-то парню»? Что ты делала на улице в темноте? Разве мы не сказали тебе...
— Ой, да ладно, — отозвалась Натали, косясь на мать. — Папа сказал загнать велик в гараж, что я и сделала.
Сара зыркнула на мужа. Сначала тот ужасный кошмар, потом неожиданный визит детективов, а теперь еще и это.
— Прости, — сказал он. — Я не подумал.
Она повернулась к дочери.
— Это был репортер?
— Я откуда знаю? На нем не было бейджика, где написано: «Я — репортер», если ты имеешь в виду это.
— Не умничай, Натали.
— Я не умничаю. Что ты на меня набросилась? Я только убрала велик, и какой-то парень подъехал и спросил, я ли Натали Такер, и еще пару вопросов задал.
— Господи, — проговорила Сара, ощущая подступившую тошноту.
Кенни поднялся с дивана и направился в кухню.
— Куда ты собрался? — спросила она.
— Звонить в полицию.
Дежурный полицейский, с которым говорил Кенни, не смог связаться с детективом Дженкинс, зато через пятнадцать минут Кену перезвонил детектив Джамбанко.
Кенни рассказал о случившемся, и детектив попросил включить громкую связь и позвать Натали. Представившись девочке, детектив Джамбанко стал пошагово проходить с ней всю историю, особенно побуждая вспоминать важные детали. Как он выглядел? (темные волосы, крупный нос, мускулистые руки). Какая у него была машина? (кажется, красный «Мустанг», но мог быть и черный «Корвет»). Еще что-нибудь можешь вспомнить? (от машины несло сигаретным дымом, а на дверце была большая вмятина). Но при этом он совершенно не давил на девочку.
Хотя Кенни предусмотрительно не рассказал об этом Саре, он был очень впечатлен вежливостью и профессионализмом детектива.
После пятнадцати минут разговора по душам на полу в спальне Натали (Сара: «Прости, что накричала на тебя, милая, я испугалась и разволновалась». Натали: «Прости, что так умничала, я просто защищалась».) Натали стало клонить в сон, и Сара ушла готовиться спать.
Кенни стоял у подъездной дорожки, всматриваясь в сгущающийся мрак. Ничто не двигалось, не было даже кошек и собак. Не было странных машин, которые разъезжали бы по дороге с приглушенными фарами. Не было темных фигур, таящихся за деревьями или за неосвещенными углами домов. Практически вся улица была погружена в темноту. Кенни посмотрел на дом Тома Карпентера и увидел мерцание телевизора в окне второго этажа. Кенни представил, что Том лежит под одеялами и смотрит фильм у себя в спальне, и от этой мысли ему стало грустно и даже немного одиноко.
Наконец он схватил за ручку мусорный бак и перекатил его по дорожке к тротуару, слыша, как неожиданно громко его босые ноги шлепали в тишине по асфальту. Свежий осенний воздух приятно обвевал лицо, словно пробуждающий поцелуй праздного воскресного утра. Темное небо над головой усеивали звезды: многие сотни, они будто сверкающими бриллиантами рассыпались по бархату. Стояла красивая, спокойная ночь.