Выбрать главу

— О боже, опять этот тюремный покер, — расстроился Дэвид. 

— И что ты имеешь против джокеров? — спросил Кенни. 

— Если бы я хотел играть с джокерами, то остался бы дома и поиграл с детьми в «уно». 

— Господи, когда уже мне сдадут что-нибудь приличное? — пожаловался Крейг, глядя на свои карты. — Неужели я так много прошу? 

— Ставлю доллар, — сказал Иен, бросая красную фишку и отпивая пива из бутылки. 

На столе вперемешку валялись карты с фишками (выше всех стопка была у Иена, но вечер еще только начался) и стояли пустые пивные бутылки. У небольшой стопки Кенни располагалась единственная банка содовой. На одном конце стола находилась едва тронутая миска с солеными кренделями, а на противоположном — такая же с кешью. 

— Я пас, — сказал Дэвид, бросая карты в банк. 

Крейг притворно кашлянул в кулак. 

— Слабак.

— Поиграл бы ты с моими картами, я бы на тебя посмотрел, — проговорил Дэвид, залившись румянцем. 

Остальные рассмеялись. Крейгу нравилось доставать Дэвида. А на поле для гольфа это выглядело еще забавнее. 

— Открываю, — объявил Кенни и перевернул первую из четырех карт: десятка треф. 

— Пока хорошо, — сказал Иен. — Ставлю еще доллар. 

— Играю, — поддержал Крейг, добавляя фишку. 

— А я нет, — сказал Трей, вскрывая свои карты. 

Кенни передвинул фишку в банк. 

— Ну давайте. — И перевернул еще одну карту: валет пик. 

— Доллар, — сказал Иен. 

— Выхожу. — Крейг отодвинул карты к центру стола. 

— Я еще потяну, — сказал Кенни и, добавив фишку, перевернул третью карту: семерка червей. 

— Ничья долбаная, — проворчал Дэвид. 

— Сам ты ничья долбаная, — бросил ему Крейг. 

Дэвид сердито зыркнул на него. 

— Бред какой-то. 

— Остаюсь, и еще доллар, — сказал Иен. 

Кенни уравнял и перевернул последнюю карту: десятка пик. 

— У кого-то десятка, — предположил Крейг, переводя взгляд с Кенни на Иена и обратно. 

— Доллар, — сказал Иен, толкая вперед еще одну красную фишку. 

— Поднимаю на один, — сказал Кенни, добавляя черную. 

— Вот мы и узнали у кого, — сообщил Крейг, усмехаясь в сторону Кенни. 

Иен внимательно посмотрел на друга, пытаясь разгадать его намерения. 

— Ах ты коварный говнюк, опять блефуешь?

— Плати доллар и узнаешь. 

Иен взял фишку и, поколебавшись, добавил ее в банк. 

— Уравниваю. 

Кенни вскрыл свои карты. 

— Четыре десятки. 

Трей присвистнул. 

— Иисусе, — сказал Дэвид. 

Иен бросил свои на стол. 

— Везучий ублюдок. 

— Чистое мастерство, дружище. Чистое мастерство. — Кенни улыбнулся и сгреб банк к себе. 

Крейг встал из-за стола. 

— Мне нужно отлить, на меня не сдавайте. — И исчез в коридоре. 

— Мы тебя подождем, — сказал Иен, собирая карты. 

— Будешь возвращаться — захвати мне «Спрайта» из холодильника, — крикнул Кенни ему вслед. 

— Ребят, вы слышали про последнюю преследовательницу Иена? — спросил Трей. 

Иен работал ортодонтом и успешно вел практику недалеко от торгового центра. Симпатичный и более стильный, чем остальные четверо вместе взятые, он часто становился объектом воздыханий женщин с детьми. 

— Выкладывай, — сказал Кенни. 

— Да там особо нечего рассказывать. Добавилась ко мне на «Фейсбуке» и не отстает. Каждый день присылает сообщения и фотки. 

— Какие фотки? — спросил Дэвид. 

Иен отхлебнул пива. 

— Крайне неприличные. 

А чего ты ее не заблочишь? — спросил Трей.

— У нее трое детей, — продолжил Иен, на его лице расплылась акулья ухмылка. — И им всем нужны брекеты. 

Мужчины рассмеялись. 

— Вот бы мне такие проблемы на работе, — сказал Дэвид.

Кенни закатил глаза. 

— Ну начинается. 

Дэвид занимался страхованием вместе со своим отцом, и его жалобы относительно карьерного пути давно превратились в их компании в легенду. 

Он посмотрел на остальных. 

— Я не шучу. Там адская скукотища. 

— О, мы знаем, что не шутишь, — ответил Иен и попытался быстро сменить тему. — А ты как, Трей? Как там с недвижимостью? 

Тот пожал плечами. 

— Стабильно. Жаловаться нечего. 

— Не продал еще дом старика Уилкерсона? — спросил Кенни. 

— Вот нет. Он слишком большой. Слишком старый. Слишком дорогой. Я пытался уговорить Уилкерсона сбросить еще тысяч двадцать, но этот упрямый хрен ни в какую. Сидит в своем доме престарелых и дни напролет считает деньги.