— О боже, опять этот тюремный покер, — расстроился Дэвид.
— И что ты имеешь против джокеров? — спросил Кенни.
— Если бы я хотел играть с джокерами, то остался бы дома и поиграл с детьми в «уно».
— Господи, когда уже мне сдадут что-нибудь приличное? — пожаловался Крейг, глядя на свои карты. — Неужели я так много прошу?
— Ставлю доллар, — сказал Иен, бросая красную фишку и отпивая пива из бутылки.
На столе вперемешку валялись карты с фишками (выше всех стопка была у Иена, но вечер еще только начался) и стояли пустые пивные бутылки. У небольшой стопки Кенни располагалась единственная банка содовой. На одном конце стола находилась едва тронутая миска с солеными кренделями, а на противоположном — такая же с кешью.
— Я пас, — сказал Дэвид, бросая карты в банк.
Крейг притворно кашлянул в кулак.
— Слабак.
— Поиграл бы ты с моими картами, я бы на тебя посмотрел, — проговорил Дэвид, залившись румянцем.
Остальные рассмеялись. Крейгу нравилось доставать Дэвида. А на поле для гольфа это выглядело еще забавнее.
— Открываю, — объявил Кенни и перевернул первую из четырех карт: десятка треф.
— Пока хорошо, — сказал Иен. — Ставлю еще доллар.
— Играю, — поддержал Крейг, добавляя фишку.
— А я нет, — сказал Трей, вскрывая свои карты.
Кенни передвинул фишку в банк.
— Ну давайте. — И перевернул еще одну карту: валет пик.
— Доллар, — сказал Иен.
— Выхожу. — Крейг отодвинул карты к центру стола.
— Я еще потяну, — сказал Кенни и, добавив фишку, перевернул третью карту: семерка червей.
— Ничья долбаная, — проворчал Дэвид.
— Сам ты ничья долбаная, — бросил ему Крейг.
Дэвид сердито зыркнул на него.
— Бред какой-то.
— Остаюсь, и еще доллар, — сказал Иен.
Кенни уравнял и перевернул последнюю карту: десятка пик.
— У кого-то десятка, — предположил Крейг, переводя взгляд с Кенни на Иена и обратно.
— Доллар, — сказал Иен, толкая вперед еще одну красную фишку.
— Поднимаю на один, — сказал Кенни, добавляя черную.
— Вот мы и узнали у кого, — сообщил Крейг, усмехаясь в сторону Кенни.
Иен внимательно посмотрел на друга, пытаясь разгадать его намерения.
— Ах ты коварный говнюк, опять блефуешь?
— Плати доллар и узнаешь.
Иен взял фишку и, поколебавшись, добавил ее в банк.
— Уравниваю.
Кенни вскрыл свои карты.
— Четыре десятки.
Трей присвистнул.
— Иисусе, — сказал Дэвид.
Иен бросил свои на стол.
— Везучий ублюдок.
— Чистое мастерство, дружище. Чистое мастерство. — Кенни улыбнулся и сгреб банк к себе.
Крейг встал из-за стола.
— Мне нужно отлить, на меня не сдавайте. — И исчез в коридоре.
— Мы тебя подождем, — сказал Иен, собирая карты.
— Будешь возвращаться — захвати мне «Спрайта» из холодильника, — крикнул Кенни ему вслед.
— Ребят, вы слышали про последнюю преследовательницу Иена? — спросил Трей.
Иен работал ортодонтом и успешно вел практику недалеко от торгового центра. Симпатичный и более стильный, чем остальные четверо вместе взятые, он часто становился объектом воздыханий женщин с детьми.
— Выкладывай, — сказал Кенни.
— Да там особо нечего рассказывать. Добавилась ко мне на «Фейсбуке» и не отстает. Каждый день присылает сообщения и фотки.
— Какие фотки? — спросил Дэвид.
Иен отхлебнул пива.
— Крайне неприличные.
А чего ты ее не заблочишь? — спросил Трей.
— У нее трое детей, — продолжил Иен, на его лице расплылась акулья ухмылка. — И им всем нужны брекеты.
Мужчины рассмеялись.
— Вот бы мне такие проблемы на работе, — сказал Дэвид.
Кенни закатил глаза.
— Ну начинается.
Дэвид занимался страхованием вместе со своим отцом, и его жалобы относительно карьерного пути давно превратились в их компании в легенду.
Он посмотрел на остальных.
— Я не шучу. Там адская скукотища.
— О, мы знаем, что не шутишь, — ответил Иен и попытался быстро сменить тему. — А ты как, Трей? Как там с недвижимостью?
Тот пожал плечами.
— Стабильно. Жаловаться нечего.
— Не продал еще дом старика Уилкерсона? — спросил Кенни.
— Вот нет. Он слишком большой. Слишком старый. Слишком дорогой. Я пытался уговорить Уилкерсона сбросить еще тысяч двадцать, но этот упрямый хрен ни в какую. Сидит в своем доме престарелых и дни напролет считает деньги.