В глубине души я знаю, что вина за ее смерть отчасти лежит на мне. И на Адель. Вот еще одна из многих причин, почему я не хочу быть здесь.
– И океан совсем рядом, – с тоской в голосе протянула Фэйбл. – Как я люблю океан. Но редко получается к нему выбраться.
– За домом, справа от веранды, есть лестница, которая ведет прямо к пляжу, – говорю я, пытаясь подбодрить ее.
Ее лицо озарила улыбка, и у меня немного отлегло от сердца.
Визит предстоит не из приятных. Я думал, что благодаря Фэйбл все станет проще, но лишь обманывал себя. Да, в ее присутствии будет не так нервно, но напряжение, злость и горе никуда не денутся. Слишком много эмоций скапливается здесь в это время года. К нашему отъезду она наверняка решит, что я сошел с ума.
Расскажет она кому-нибудь обо мне или нет? Я даже не подумал об этом. Что лишний раз доказывает, что я не все спланировал как следует. В конце концов все обернется против меня. Я это чувствую. Никому нельзя доверять.
Ни единой душе. И уж точно не этой девушке, которая сидит рядом и грызет указательный палец так, будто хочет обглодать до кости. Она нервничает, но у нее на меня ничего нет.
Ладони потеют; похоже, меня тошнит. Одно дело – увидеться с родителями, когда мы вместе едем на отдых. И совсем другое – вернуться домой и столкнуться с воспоминаниями о том, что здесь произошло. Последний раз я был здесь почти два года назад.
– Ты как? – нарушает тишину обеспокоенный голос Фэйбл. – Ты странно дышишь.
Отлично.
– Все нормально, – выдыхаю я, отчаянно пытаясь собраться.
Подгоняю машину к закрытому гаражу, выключаю мотор и на секунду отдаюсь тишине. Слышу тихий затухающий звук двигателя, ровное дыхание Фэйбл, чувствую аромат ее духов или шампуня, витающий в воздухе. Легкий, сладковатый – ваниль или шоколад, что-то такое, совсем не соответствующее ее жесткому образу.
Девушка-противоречие, которую мне так хочется понять.
– Послушай. Не знаю, что происходит, но такое чувство, что тебе тут придется несладко. Я права?
Она кладет руку на руль поверх моей и поглаживает. От прикосновения я вздрагиваю, но она не отстраняется. Удивительно. Похоже, она пытается поддержать меня.
Кивнув, я шумно сглатываю и пытаюсь выдавить из себя хоть пару слов, но ничего не выходит.
– У меня тоже хреновая семейка.
Ее тихий голос проникает внутрь и тут же успокаивает нервы. Не ожидал, что она с такой легкостью примет меня.
– Наверное, у всех так?
Пытаюсь отшутиться, ведь обычно я один на один с этим безумием. Отвратительнее моей семьи, пожалуй, не найдешь.
– Я так не думаю. Черт, я не знаю, – она улыбается, и мне становится легче. – Просто… дышать не забывай, ладно? Знаю, ты мне не расскажешь, что с тобой стряслось, почему ты так ненавидишь свою семью, но я все понимаю. Правда понимаю. Если тебе нужно будет сбежать от них хоть на пять минут, я помогу. Надо только придумать кодовое слово или что-то в этом роде.
Я хмурюсь.
– Кодовое слово?
– Да, – Фэйбл кивает, и ее глаза загораются. Похоже, она начинает втягиваться в игру. – Скажем, твой отец ведет себя как сволочь, расспрашивает о твоих планах на жизнь, и ты больше не можешь этого выносить. Тогда просто скажи «зефирка» – я вмешаюсь и уведу тебя оттуда.
Натянуто улыбаюсь.
– Зефирка?
– Внезапно, правда? И бессмысленно. Но тем лучше. – Ее улыбка становится все шире, и моя тоже.
– А что, если тебя нет рядом? – Сейчас мне кажется, что я никогда не упущу ее из виду, но я знаю, что это невозможно.
– Напиши мне смску «зефирка». И я тут же примчусь откуда угодно.
– Ты правда сделаешь это для меня?
Она встречается со мной взглядом: ее глаза сияют, они такие яркие. И красивые. Черт, она просто красавица. Как я этого раньше не заметил? Меня влечет к ней, хотя обычно ни к кому не влечет.
– Я очень хочу выполнить работу, за которую ты мне заплатил.
От ее слов теплые искорки в моей груди затухают, будто их окатили ледяной водой. Как резко она расставила все по местам: наши отношения – фальшивка, для нее это только работа.
– Молодец.
А я-то, дурак, размечтался, что она действительно хочет мне помочь.
Дом большой, как музей, и такой же холодный. Красивый, тихий, безупречный и какой-то застывший. Он до смерти меня пугает. Дверь захлопывается за нами, будто отрезая путь назад, и от этого по спине пробегают мурашки. Следом за Дрю я захожу в просторный холл, стены которого увешаны семейными фотографиями. Обязательно рассмотрю их потом. Слышу, как из комнаты напротив доносятся голоса. Еще несколько шагов – и мы уже там. В огромной гостиной, одна из стен – это окно с видом на океан. Глядя через стекло на белые барашки волн, я понимаю, что в жизни не видела ничего прекраснее.