— Вы что себе позволяете?! Это наша квартира, мы пока в ней живём, вы не имеете права вторгаться в частное жилище без ордера! Напугали мою жену, а она беременна, что если она теперь урода родит?!
Менты застеснялись и ретировались, бормоча что-то о том, что пора бы уже перестать здесь жить. Очень пригодились профессиональные навыки, ибо ни беременной, ни вовсе никакой жены внутри не было, а была куча бомжей…
На всякий случай, уходя на работу, сквоттеры забирали с собой ценные вещи. И правильно: вскоре все двери оказались выбитыми. В тот же день в доме отключили электроэнергию. Потом в выбитые двери стали заходить некие люди, рабочие и не только, и снимать старую сантехнику. Заглушек никаких они, конечно, не ставили, и из многих квартир стала хлестать вода, горячая и холодная. На лестничных пролётах живописной разноцветной бахромой наросли сосульки, а в прихожей пагиревской квартиры вспучился паркет, образовав горб высотой полметра, увенчанный цветной наледью. В подъездах стояла нестерпимая вонь от разлагающихся в горячей воде останков цивилизации. На этой стадии деградации в доме оставался единственный жилец — Житомирский, остальные исчезли вместе с электричеством. От горя у Сергея открылся поэтический дар. Посреди разрухи он кропал вирши на верном ноутбуке по принципу «что вижу, о том пою» и посылал их приятелям по электронной почте.
Однако вскоре отключили и воду, а вместе с ней отопление. Морозы в ту пору стояли градусов пятнадцать. Последний жилец покинул гибнущее здание на третий день нового года. Снесли дом лишь через месяц.
Сергей ночевал у Стаса на работе и периодически приходил в гости к Лене и Егору. Его пытливый ум в сочетании с извращённой фантазией жадно искали вписку.
Молодые супруги жили на последнем, 17-м этаже типового дома серии П-44Т. Над ними располагался высокий чердак, а рядом, дверь в дверь, — трехкомнатная квартира. Житомир долго вынашивал планы проникновения на чердак, но все они были затруднительны в реализации. Зато обитатели «однушки» обратили особое внимание на «трёшку». А именно на то, что в ней никто не появляется. Для контроля залепили жвачкой личинку замка и кнопку дверного звонка. Подождали две недели. Пломбы никто не нарушил.
Застеклённая лоджия «однушки» имела сообщение с соседней лоджией через большую дыру в бетонной перегородке. То ли это строители сэкономили, то ли у архитекторов странные понятия о противопожарной безопасности. Дыра с рваными краями располагалась под самым потолком. Заглянули в неё на всякий случай — и обнаружили у соседей приоткрытую форточку. Тоже, видно, пожарная безопасность, или чтобы пустая квартира не завонялась. Как бы там ни было, Житомир полез.
С обитаемой стороны это оказалось просто — стремянку подставили, а вот с обратной — посложнее. Серёга не был спелеологом, и ему пришлось попотеть. Он пробовал лезть головой вперёд, но быстро осознал, что падать на голову не хочет. Вперёд ногами получилось легко на первом этапе, но трудно на втором, когда нужно было проникнуть в форточку с совершенно пустой лоджии…
Но жажда халявной вписки преодолела все преграды. Сергей спрыгнул на пол, обследовал необитаемую площадь и вышел через дверь. Замок в ней тут же заменил Саша Казанцев. Конечно, и Саша, и новый замок возникли не вдруг, а давно ожидали счастливой минуты. Соучастников преступления было несколько.
«Трёха» оказалась полностью отделанной: сантехника, обои, паркет, межкомнатные двери. Можно сказать, под ключ. Только чей? Куплена она кем-то или ждет бесплатных очередников? Этим вопросом наши бомжи решили озаботиться позднее.
А у Сергея на днях был день рождения. Лена торжественно преподнесла ему ключ от трёхкомнатной квартиры. Именинник был тронут: никогда еще он не получал на день рождения таких дорогих подарков!
Через два дня у Кротова собралась очередная тусовка. Казанцев между делом спросил меня, где я сейчас вписываюсь.
Узнав, что как раз нигде, он под строжайшим секретом сообщил, что открыта новая вписка путём проникновения через форточку. Я как-то пропустила прикол мимо ушей: вечно эти бомжи извращаются, а уж Са-ша-то извращенец известный. Но когда он на следующий день позвонил мне на мобильник, чего почти никогда не делал, попросил сколько-нибудь мебели для интерьера и предложил сегодня же отвезти меня со шмотками на новую вписку — я немедленно стала собирать вещи.
Поздним вечером (точнее, в начале ночи), когда клиенты для «бомбёжки» кончились, а пробки рассосались, Саша подал «Москвича» в Люблино под погрузку. Кроме личных вещей, я взяла два стула и две маленьких табуретки, складной столик, кучу грязной посуды и моющие средства к ней, таз, швабру, газовую горелку, настольную лампу и трёхрожковую люстру. Жить так жить! Наличие машины значительно облегчает быт бомжей.