Мои глаза расширились.
— О, мой Бог!
— Подожди, станет еще круче. Подъехали копы. В то время марихуана для медицинских целей была разрешена. Тодд имел хроническую боль в спине и курил по закону, но не был зависим. Короче говоря, в то время как машина скорой помощи загружает его на носилки со сломанной ногой, полицейские обвиняют его в вождении транспортного средства под кайфом. И они ничего не говорят женщине, которая проехала на красный свет, или парню, переехавшему его ногу и сбежавшему с места аварии.
— Да уж. Уверена, ты был разочарован.
— Ага, расстроен настолько, чтобы сесть в тюрьму за ссору с полицейскими.
— Тебя осудили за что-то?
Он сел на табурет, скрестил руки на груди и кивнул.
— Препятствие правосудию. Вмешательство в ход расследования. Там было что-то еще, не помню. Устроил им скандалов десять. Суд признал меня невиновным по всем пунктам. Но, да, я был очень расстроен.
— Святое дерьмо! У меня нет таких же захватывающих историй. Теперь твой друг в порядке?
— Да, — ответил Фрэнки. — Большинство не спрашивает об этом, спасибо.
— Что ты имеешь в виду?
— Обычно люди слушают и никогда не спрашивают о моем друге. Ты милая, — он посмотрел на часы. — О, пришло время обеда, сейчас прибудет толпа. Когда ты должна вернуться?
— Черт с ними, — сказала я. — Я развлекаюсь. Останусь, пока ты не укажешь мне на выход.
В этот момент вошла группа людей. Он улыбнулся, встал и повернулся к двери.
— Официантку уволили, ребята. Не возражаете, сделать заказать в баре?
Он наклонил голову к моей сумочке.
— У тебя там есть сменная одежда?
Я усмехнулась.
— Нет, а зачем?
Фрэнки шагнул в мою сторону, перегнулся через стойку и заправил волосы мне за ухо. Его щека коснулась моей, когда он поднес свои губы к моему уху.
— Если ты останешься здесь до тех пор, пока я не захочу тебя выгнать, тебе необходима сменная одежда. И чтоб ты знала, я очень хорош в грязных разговорчиках, — прошептал он. Мурашки пробежали вниз по моей шее вплоть до пальчиков ног. Я хотела хоть что-то сказать, но ничего не вышло.
Он протер стойку, посмотрел мне в глаза и улыбнулся. Я закинула ногу на ногу и, пусть и пыталась противостоять ему, улыбнулась в ответ.
— Что вам, парни? — спросил Фрэнки, отвернувшись.
Слегка смутившись, я села на табурет и погрузилась в неприятно возбужденное состояние. Учитывая, где я должна была быть и что меня ждало, я не могла не задаться вопросом.
Во что, твою мать, я ввязалась?
Глава 7
Я в спешке вернулась из бара домой и теперь отдыхала на солнце у бассейна с Реттом. Жизнь в Южной Калифорнии, тем более в особняке, сильно отличалась от моей привычной жизни, но к этому легко привыкаешь.
Ретт тяжело выдохнул.
— Здесь жестокое солнце.
Я повернулась налево и открыла глаза. Парень вытер лоб рукой, затем наклонил голову в мою сторону.
— Я привыкла к солнцу на Среднем Западе. 80 градусов (Прим.: имеется в виду по Фаренгейту, около 30 ) — не жарко, — сказала я. — В Канзасе доходит до 115 градусов (Прим.: примерно 40 ℃) летом. Это расслабляет.
— Нет, солнце — сука, — пожаловался он. — Пойду поплаваю.
Его аккуратные, стройные мышцы делали его похожим на атлета или фитнес-модель, а не на штангиста. В шезлонге у бассейна в одних плавках он выглядел просто необыкновенно.
Несмотря на красоту и спортивное телосложение Ретта, я мысленно возвращалась к нашему разговору с Фрэнки о грязных словечках. Не постоянно, но все же возвращалась.
Регулярно.
Ретт сел прямо, в результате чего его мускулы на животе напряглись. После довольно долгого восхищения, я отвела взгляд и посмотрела ему за спину, на бассейн.
— Ладно, я тоже.
Он вскочил со своего места и нырнул в кристально чистую воду почти без брызг. Его безупречная темная татуировка морского котика пробуждала во мне зависть.
Я встала, и пока Ретт плавал вдоль бассейна, вытащила ткань купальника из задницы и промежности. Подняв голову, я поняла, что Бобби снимал каждую секунду того, как я вожусь с одеждой, прилипшей ко всем моим расщелинам и складкам. Супер!
За то короткое время, проведенное в этом доме, я так привыкла к снимающим нас камерам, что часто стала забывать о них. Однако. Они снимали все!
Я показала ему средний палец и начала приближаться к бассейну походкой супермодели в моем лучшем исполнении. В то время как объектив видеокамеры снимал каждый мой шаг, я задалась вопросом, могут ли они включить вызывающий акт в эфирную версию шоу, а если нет, решу ли я этим воспользоваться.
Я бы хотела, чтобы мое погружение в бассейн выглядело так же хорошо, как и у Ретта, но сомневалась, что обладаю грацией обученного пловца из морских войск. Так или иначе, я все равно прыгнула в воду.
Когда я вынырнула, Ретт оказался рядом со мной — мокрый, мускулистый и загорелый. Он потряс головой, а затем убрал волосы назад. Его серые глаза казались голубыми, и они на самом деле были голубыми, но только с серыми полупрозрачными пятнышками.
Я улыбнулась, и он улыбнулся мне в ответ.
Он был чрезвычайно привлекательным мужчиной, и пусть наша неудавшаяся сексуальная авантюра все еще была на первом месте в моих мыслях, я поняла, что нужно дать ему второй шанс.
Я чувствовала, что он это заслужил. Кстати, любой преступник, приговоренный к тюремному сроку, получает еще один шанс изменить жизнь, если срок, конечно, не пожизненный.
Если преступникам можно, то почему я не могу дать Ретту второй шанс на секс?
Я решила, что должна сделать это.
Он положил руки на мои плечи и посмотрел мне в глаза.
— Я хочу трахаться.
Наверное, я должна была сказать что-то про отсутствие какого-либо уединения, но вместо этого потянулась к его члену. Частично защищенная от объектива камеры в воде, я сжала рукой член. В считанные секунды он затвердел. Я начала поглаживать его по всей длине, пока мы стояли по грудь в воде и смотрели друг другу в глаза. Ретт наклонил голову вперед. Я сделала то же самое. Наши лбы соприкоснулись.
— Мы должны трахнуться здесь, — прошептал он.
Мысль была интересной, но я сразу же присвоила ей статус невыполнимой.
— Боже, это звучит горячо, — прошептала я, — но невозможно.
Он отстранился и слегка поднял подбородок.
— Почему нет?
— Бобби в двадцати футах от нас (Прим.: 6 м), — вздохнула я. — И он всегда снимает.
Он кивнул.
— Знаю. Он всегда в двадцати футах от нас. И если мы пойдем трахаться в спальню, они все равно будут снимать. Никто не может увидеть нас здесь, кроме съемочной группы. Давай устроим для них шоу.
Моей киске понравилась эта идея. Очень. Как мало, оказывается, у меня здравого смысла.
— Но...
— Но, что? — отрезал он. — Если бы их здесь не было, ты бы согласилась, не так ли?
Я осознала, что все еще бездумно поглаживаю его член через тонкий материал шорт. Я кивнула.
— Да.
— Правда?
— Черт, да! Согласилась бы, — прошептала я.
— Мы не можем заставить их держаться от нас подальше. Мы подписались на это дерьмо, так давай действовать, как будто их нет.
Я не могла поверить, что думаю об этом, но в этом был смысл. Я сосредоточилась на его сверкающих голубых глазах.
— Серьезно?
Ретт отстранился, и его член вместе с ним.
— Да, серьезно.
Он подплыл к краю бассейна, затем выбрался наружу. Его жесткий стояк торчал, натягивая шорты до предела. Пока я смотрела, как Ретт возится с завязками на своем поясе, до меня дошло, что он планировал снять шорты. Или, по крайней мере, это выглядит так. Его глаза встретились с моими.