− А как же ты? − кричала Фламмула.
− Для меня здесь уготовлен другой выход, ступай.
− Ты ведь не бросишь меня, Элиси?
− Нет, обещаю.
Дверь закрылась, и я побежала навстречу гигантскому сгустку воды, спотыкаясь о волны, падая, но улыбаясь. Скоро мы будем вместе.
***
«Чудесно! Она жива и даже улыбается!» − подумал Финки.
Я пересек дорогу в неположенном месте, перепрыгнул через забор и прижался к жене.
− Милая, с тобой всё хорошо?
− Я не ушиблась, Фин, − глядя на небо сказала Бебба.
− Что случилось? Где авария? Где жертвы? Или ты…
И тут я увидел пятно на её рубашке. Бурое, красное пятно.
− У тебя кровь!
− Я знаю, знаю, Фин, − плакала Бебба.
− Машина на ходу?
Я взял брелок из рук своей жены и нажал на кнопку:
«Уить-Уить!» − послышалось неподалёку.
Никогда бы не подумал, что она такая тяжелая. Усадив Беббу на соседнее место, я включил «нейтралку», вставил ключ, повернув его по часовой стрелке, и нажал на кнопку. Мотор рабочий. Сцепление, тормоз − все в норме.
− Может быть ко мне, Фин? В операционную. Я зашью рану.
− Справишься? − ответил я.
− И не такое было, ты знаешь.
До Падаззо мы добрались ровно за час. Дорога чистая, пробок нет, светофоры отсутствуют. В открытое окно машины влетал свежий воздух, гуляющий среди одиноких гор; в стекле заднего вида отражались бескрайние поля с ветряными мельницами; погода была чудесной.
15:40. Бебба зашила рану.
16:05. Я укрыл её одеялом.
16:34. Направился в магазин за продуктами.
…
− Вы с Беббой приехали? − окликнула меня старушка.
− Да, мы давно уже не приезжали. Решили навести уборку в акушерной.
Долго хожу в поисках хлопьев и спрашиваю:
− Бебба заходит к вам? Что обычно она покупает?
Бабуля прищурилась.
− Вы следите за ней, Финки?
− Вовсе нет, просто…
− Хлопья закончились, сожалею.
…
Когда я вернулся, Бебба уже спала; я разогрел курицу, нарезал хлеба и налил стакан молока; поужинав, присел рядом с ней; осмотрел рану (хоть и ничего не понимал в этом) и «залез» в смартфон.
***
Утягивало меня сильно. Ноги не слушались, мир был лишён звуков, а освещение давали мелкие светлячки, перемещавшиеся со скоростью звука, образовывая плотные кольца света. Скользя по капроновой гуще, я отыскала рычаг времени и потянула его на себя. Теперь Фламмула.
Отец мне рассказывал, что светлячки могут раскрыть крылья и повернуть воронку в обратную сторону. Но что нужно сделать?
Я продолжала спускаться вниз, вспоминая уроки из детства. Это был седьмой урок, кажется… или девятый? Точно! Девятый, и самый сложный урок за всё учение. Мы переносимся в мир кашалота и вылетаем наружу через плотную стену веревок!
Пропихнув руку в твердое сплетение капрона, я нащупала второй рычаг − рычаг пространства. Дернув его, я увидела яркий свет. Сверчки утихли, воцарилась тишина и стало жутко холодно.
…
− Мне, нужно, торопиться! − раздельно кричала я.
Теперь я на кухне. На часах 9:40 вечера − Флама в супермаркете.
Я отыскала походный чемодан в кладовке, набросала туда все бумаги, которые только смогла отыскать, закинула плеер, наушники, мини-фотоаппарат, и доверху заполнила его одеждой. Остальную мелочь расфасовала в боковые кармашки. Мне оставалось 5 минут времени, а бежать до Фламы две мили. «Придется применить смекалку», − подумала я.
Туго обвернув чемодан веревкой, я ударила по нему и положила его в карман (Урок 5. «Деформация»).
На улице темнота. Первая мысль в голове − взять такси. Так и сделаю.
…
− Добросите до Auchan? − спросила первого водителя.
Увидела лишь усмешку и заднее стекло автомобиля.
− Please, taxi to Auchan? − сказала второму.
− Yes. Come In.
Приехала быстро. Расплатилась найденными деньгами у Фламмулы.
…
− Эли? − с отвисшей челюстью смотрела на меня Флама.
− Ты ведь знаешь, что я особенная? Всё хорошо − я пытаюсь спасти нас.
− А чемодан? − продолжала Флама. − Это мой чемодан! Что он делает у тебя?!
− Пожалуйста, Фламмула, выслушай меня.
Она не слушала. Просто смотрела мне в глаза и томно дышала. Я прислонила чемодан к ограждению, взяла из рук пакет с булками, вытащила из-под мышки лимонад и уселась на асфальт.
− Мы уже были у тебя дома, Флама.
− Не ври мне!
Я продолжила:
− К нам ворвались те бандиты и разбили стекло.
− Это мог быть кто угодно!
− Нет, Флама! Я видела Иву! И еще двух крупных ребят!
Фламмула закрыла лицо руками, прислонилась к щиту и стала плакать. Я не подошла к ней, не обняла. Говорят, слёзы смывают боль, смывают отчаяние.
− Поешь, Флама, − я протянула ей булку.