Выбрать главу

— Хочешь, скажу, что мне не нравится? — сказала она.

Она говорила почти шепотом, словно боялась, что кто-то может услышать и передать кому-то другому — еще и таким тоном, словно мы были наперсниками, равными, конспираторами.

Мне это здорово понравилось, и я наклонился пониже.

— Что? — спросил я.

— Подвал, — сказала она. — Убежище. Мне оно совсем не нравится.

Глава шестая

Я знал, о чем речь.

В свое время Уилли Чандлер-старший был мастером на все руки.

И еще слегка параноиком.

Так что, когда Хрущев сказал Штатам: «Мы вас похороним», Уилли-старший, видимо, ответил что-то вроде «хрен тебе» и построил себе в подвале бомбоубежище.

Это была комната в комнате, восьми-десяти футов в ширину и шести — в высоту, спроектированная строго по государственной инструкции. Спускаешься вниз по лестнице из кухни, проходишь мимо сложенных под лестницей банок с краской, мимо раковины, стиральной машины и сушилки, сворачиваешь за угол, открываешь тяжелую металлическую дверь — раньше служившую входом в хранилище мяса — и попадаешь в бетонное помещение, где как минимум на десять градусов холоднее, чем снаружи, темно и пахнет плесенью.

Там не было ни электророзеток, ни освещения.

Уилли прибил балки к полу кухни и укрепил их массивными деревянными столбами. Единственное окошко он забросал мешками с песком снаружи дома и укрепил полудюймовой металлической сеткой изнутри. Принес огнетушитель, радиоприемник на батарейках, топор, монтировку, фонарик, набор первой помощи и бутылки с водой. Сложил картонные коробки с консервами на самодельном столике из твердого дерева; рядом с ними поставил печку «Стерно», походный будильник и воздушный насос, чтобы накачивать матрацы, свернутые в углу.

Все это он построил и купил на зарплату молочника.

Там имелись даже лопата с киркой, чтобы выкопаться после взрыва.

Уилли пренебрег лишь единственной рекомендацией правительства — в убежище не было химического туалета. Они были дорогие. Уилли так и не успел его купить — сбежал.

Теперь это место напоминало крысиную нору — запасы пищи были разграблены и унесены Рут на кухню, огнетушитель вывалился из настенного крепления, батарейки в приемнике и фонарике сели, и все там пылилось целых три года беспощадной запущенности. Убежище напоминало Рут об Уилли. Прибираться там она даже не думала.

***

Иногда мы там играли. Но редко.

Это место пугало.

Казалось, Уилли построил тюремную камеру — не убежище, чтобы удержать что-то снаружи, а черную дыру, чтобы удержать кого-то внутри.

И тот факт, что убежище располагалось ровно посередине, естественно, сказывался на всем подвале. Сидишь, бывало, пьешь «коку», болтаешь с Рут, пока она стирает, а потом оглянешься и увидишь это зловещее подобие бункера, его низкие стены, вечно влажные, испещренные трещинами. Как будто они сами больны и умирают.

Иногда мы туда ходили и пугали друг друга.

Вот для этого убежище подходило просто отлично: чтобы друг друга пугать. И ни на что больше.

Мы редко им пользовались.

Глава седьмая

— Знаешь, чего не хватает на этом карнавале, черт бы его побрал! Старого доброго хучи-ку!

Четверг, вечер, второй день карнавала. Рут смотрела, как Шайенна Боди[10] в сотый раз назначают помощником шерифа, и мэр городка цепляет значок к его кожаной рубашке, отороченной бахромой. Шайенн был гордым и решительным.

Рут с усталым видом сидела в кресле у камина, вытянув ноги на подушке. В одной руке у нее была бутылка пива, в другой — сигарета.

Рупор посмотрел на нее.

— А что такое хучи-ку?

— Хучи-ку. Хучи-кучи. Это девочки танцуют, Ральфи. Это, и еще цирк уродов. Когда я была как ты, на карнавалах было и то, и другое, и я даже видела человека с тремя руками.

— Не может быть, — сказал он.

Ясное дело, что этого она не спустит.

— Не спорь с матерью. Я видела. У него были три руки — одна — эдакая фитюлька, вот здесь.

Она подняла руку и ткнула пальцем в гладко выбритую подмышку.

— А две другие — обычные, прямо как твои. И еще там была двухголовая корова. Дохлая, конечно.

Мы неправильным кружком расселись перед телевизором «Зенит». Рупор сидел на ковре рядом с Рут, я, Уилли и Донни — на диване, а Эдди примостился на корточках прямо напротив ящика, и Рупору приходилось порядочно извернуться, чтоб увидеть хоть что-нибудь.

В такие моменты опасаться Эдди не приходилось — у них дома телевизора не было. Он прилипал к экрану так, что не отодрать. И если кто-то мог с ним управиться, так это Рут.

вернуться

10

 Главный герой популярного в середине 50-х телесериала в жанре вестерн.